Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов
Пирс кивнул, глаза его блеснули холодным пониманием.
– Вот из-за этих гирь вокруг "Эпикуры" закружились акулы.
Слово "акулы" прозвучало гулко, будто запахло морской солью и кровью в воде. Так на Уолл-стрит называли фонды-рейдеры, почуявшие слабость. Стоило компании дать течь, как круг сомкнётся.
Акулам нужно будет противопоставить силу. Настоящая цель – выследить и свалить белую акулу, самую хищную из всех. Только тогда можно будет считать победу настоящей.
Пирс продолжил, голос его звучал как сухой скрип пера по бумаге:
– Первым появился "Спир Кэпитал". Сначала купили полтора процента акций, потом встретились с директором и выдвинули три требования: отделить зрелые бренды от растущих, перевести недвижимость в формат фондов REIT и сократить расходы на сто миллионов.
Такие фонды называют активистами: вроде бы акционеры, но по сути – чужая рука в управлении. "Спир" действовал мягко, его успокоили обещанием "рассмотреть" и отпустили. Только теперь доля выросла до почти трёх процентов.
Современные акулы не рвут жертву прямым захватом, как в девяностые. Им не нужны контрольные пакеты – достаточно щепотки акций, чтобы на собрании акционеров зажечь толпу и протолкнуть своих людей в совет директоров. А дальше всё пойдёт само собой: продать неприбыльное, купить перспективное, выкупить акции и надуть котировки. Дёшево и сердито.
– Вчера ещё один акционер запросил встречу с директором, – бросил Пирс. – "Медаллион Партнерс".
– Что? – изумился Добби. – И они туда же?
Имя этого фонда резало слух – ещё одна акула, известная своим напором. В комнате пронеслась волна удивления. А вот в сердце теплилось иное чувство – разочарование. Не та, не белая. Настоящий хищник ещё не показался. Но это лишь вопрос времени. И потому вместо ярости – лишь ленивый кивок, словно признание: "Пусть пока кружат, скоро прибудет тот, ради кого стоит поднимать гарпун".
Вдруг Джефф ткнул пальцем прямо в грудь собеседнику, словно остриём пики, и бросил в воздух вопрос, будто камень в воду:
– А знаешь, почему акулы нападают?
Слова прозвучали насмешкой, и в комнате повисло напряжение. Тонкая улыбка на лице выдала истинный умысел Джеффа. Он не спрашивал – он расставлял сети. Хотел подчеркнуть неопытность в глазах Пирса, выстроить невидимую лестницу, где верхняя ступень отдана Крису, а новенькому оставлена роль ведомого. Кнут и поводок – вот что пытался он накинуть. Но подчиняться такой привязи – глупость. Нужно было показать, кто действительно шагает впереди.
Ответ родился быстро, словно запах сырой крови в воде, мгновенно приманивающий хищников:
– Слишком много недвижимости.
Вот что тянуло акул к "Эпикура".
"Гавань Лобстеров" не развивалась по франчайзинговой схеме. Все рестораны стояли на собственной земле, а земля эта – на полтора миллиарда долларов. Лакомый кусок. Пусть бренд умирал, но земля оставалась твёрдой валютой, манящей и пахнущей наживой.
Хищники требовали простого: выньте этот жирный кусок, упакуйте его в инвестиционный фонд недвижимости, и пускай он кормит нас. "Не умеете зарабатывать едой – продавайте землю".
Пирс едва заметно кивнул. Лицо Джеффа потемнело.
– "Эпикура" решила пойти ещё дальше, – произнёс Пирс. – Если уж избавляться от обузы, то окончательно. Отделили команду, нашли покупателя, проверка уже почти завершена.
Так прозвучал первый выстрел этой войны – официальное объявление о продаже флагмана. Но в этом решении таились странности. Клиент требовал закрыть сделку к маю, во что бы то ни стало, до июньского собрания акционеров. Сроки пахли тревогой – слишком уж торопились избавиться от ноши.
Ещё один штрих вызывал недоумение. Продать собирались не только землю, но и сам бизнес "Гавани Лобстеров" – единым пакетом. А ведь сумма в два с лишним миллиарда делилась на две очевидные части: земля за полтора и бизнес за восемьсот миллионов. Обычно такие сделки дробят: так проще найти покупателя. Мало тех, кто готов выложить всё сразу. Но "Эпикура" упиралась, будто настаивала на странном "один плюс один".
– Есть догадки, почему так? – снова вскинулся Джефф, его голос звенел, как удар по стеклу.
Он снова пытался загнать в угол, снова сравнивал и взвешивал. В воздухе пахло вызовом и холодным азартом. Мысль уже витала рядом, требовалось лишь ухватить её за хвост.
В этом деле слишком многое отдаёт странностями – словно комната, где на каждом углу висят вопросительные знаки. Лучше уж признать пробел, чем лепить домыслы на пустом месте.
– Узнать истинные причины можно только от самого директора, – прозвучал ответ, сухой и осторожный.
Джефф едва заметно скривил губы, пряча самодовольную усмешку, и перевёл взгляд.
– Крис, а что скажешь ты?
Разумеется, у того едва ли было больше знаний, но уверенности хватало на двоих. С довольной ухмылкой он подался вперёд и заговорил:
– Обычно такие активы продаются порознь. Но нынешнее состояние ресторанного рынка не позволяет ждать быстрых покупателей. Слияния и поглощения почти замерли, понадобится год-два, прежде чем появится реальный интерес.
Крис метнул в сторону соперника взгляд – словно победитель на ринге, и снова повернулся к Пирсу.
– Совсем иначе обстоят дела с недвижимостью. На рынке полно игроков, готовых вложить два с лишним миллиарда. Клиент явно метит именно в них, а бренд прицепом идёт к земле.
Суть была проста: покупателей на рестораны нет, значит, целились в девелоперов. Но те, разумеется, хотели только землю. Тогда в ход пошёл приём: "Хочешь участок? Забирай вместе с рестораном". Нечто вроде сделки "один плюс один", где недвижимость – приманка, а обременение – сам бренд.
– Думаю, так они торопятся закрыть продажу до собрания акционеров, – закончил Крис, сияя от собственной догадки.
Тишину прорезал тяжёлый взгляд Джеффа. В его глазах плескалась холодная укоризна.
– Это же элементарные вещи. В MA обязаны понимать такие механизмы….
Внутри заскрежетал сухой щелчок раздражения. Промах. Та же ошибка, что случалась раньше: пропуск промежуточных шагов, уверенность в том, что очевидное известно всем. "Разве можно не знать о пакетных продажах?" – казалось естественным, поэтому деталь осталась не озвученной.
Но сейчас идёт экзамен, и даже мелочь становится оружием. Следовало уточнить сразу: речь шла не о самой схеме, а о сроках сделки.
– Вопрос именно во времени, – прозвучал новый ответ.
Слова ударили в цель. Лицо Джеффа напряглось.
– Логичнее ведь было бы завершить продажу уже после собрания акционеров, а не до него, верно? – спросил он, и в голосе мелькнула нотка удивления.
Да, он тоже видел в этом неладное. Только не ожидал, что кто-то способен уловить
