Деньги не пахнут 3 - Константин Владимирович Ежов
– Всё равно "Эпикура" какая-то…, – голос его стал тише, будто он стеснялся собственных мыслей.
– В чём дело? Компания числится в списке Fortune на 324-й строчке.
Добби замялся, поиграл пальцами, словно взвешивая слова.
– Да просто… образ у неё какой-то старомодный.
Эти слова повисли в воздухе, и в голове закралось странное ощущение. В памяти "Эпикура" действительно выглядела пережитком прошлого, компанией из другой эпохи. Но ведь речь шла о 2014-м… Неужели уже тогда на неё смотрели как на устаревшую?
Сеть ресторанов – вот чем занималась "Эпикура". В девяностых она блистала, словно гигантская вывеска в неоновых огнях, манившая толпы семей. Но годы шли, и кривая успеха ползла вниз. Причиной был не слабый менеджмент – просто мода на еду менялась. Люди тянулись к необычным маленьким заведениям, к особым вкусам, к индивидуальности.
Франшизы-исполины начали терять почву. Время больших сетей уходило, уступая место уютным кафе и авторским кухням.
В этом и заключалась слава "Эпикуры" – в падении сильного. Когда поверженный великан начинает шататься, вокруг собираются хищники, почуявшие запах крови. А если схватка обещает быть зрелищной, зрители тоже не заставят себя ждать.
В комнате, пахнущей разогретым пластиком принтеров и терпким кофе из дешёрых стаканов, Добби всё ещё надувал губы, хотя кивнул в знак согласия.
– Перестань спорить и обнови материалы. До собрания по кадровым вопросам осталось три часа, – прозвучало сухо, безапелляционно.
– Ну… ладно… – голос Добби прозвенел сдавленно, будто проглоченный ком мешал говорить.
Взгляд его всё ещё цеплялся за воздух, полный детской обиды. Будущее, однако, уже прятало в себе горькую усмешку: благодарность придёт позже. Лицо Добби через пару месяцев можно будет описать одним словом – ошарашенное.
"Эпикура" собиралась стать гвоздём года.
Даже воображение играло с мыслями – какой выйдет памятный "дил-той"? Стеклянная скульптурка в форме бумажного пакета, из которого торчат длинные золотистые багеты? Или прозрачный куб, внутри которого застыл батон с хрустящей коркой? Ведь вся суть предстоящего скандала сводилась к хлебу.
Не к акциям, не к технологиям, не к медицинским инновациям – а именно к хлебу, запаху тёплой корки, крошкам на столе и горячему воздуху, вырывающемуся из печей.
Корпоративные войны редко попадали в вечерние новости для миллионов. Обычно о них говорили только скучные деловые каналы с заунывным голосом ведущего и бегущей строкой котировок. Но "Эпикура" ломала привычный порядок. Скоро каждая газета, каждый телеканал будут греметь заголовками: "Хлебная война".
И название не выглядело преувеличением. Причина битвы была до абсурда проста – хлеб. Точнее, франшизы, что кормили этим хлебом Америку.
История закрутилась с того дня, когда "Эпикура", управлявшая целой сетью ресторанов, объявила о продаже своего флагмана – бренда "Harbor Lobster". Акционеры приняли новость в штыки. Пусть бренд и терял позиции в последние годы, но узнаваемость оставалась огромной – имя знала вся страна. Такой актив был слишком ценным, чтобы сбыть его на скорую руку.
Но руководство, словно не слыша протестов, продавило сделку. Более того – продало дёшево, так, что сделка тут же угодила в список "Десяти худших сделок года". Флагманский бренд – за бесценок. Это выглядело как безумие.
Ситуацию лишь усугубляло то, что менеджмент откровенно игнорировал акционеров. Такое случалось редко, и один обозреватель даже написал: "Это всё равно что показать акционерам средний палец". История наделала шума, но пока оставалась на уровне деловой хроники.
Всё изменилось, когда на сцену вышел разъярённый акционер – хедж-фонд "Shark Capital". Агрессивный, с хищной репутацией, его прозвали "Большая белая акула". Именно "Shark Capital" выложил в прессу отчёт под броским названием "Спасение Toscana Garden".
Эта сеть итальянских ресторанов была вторым драгоценным камнем в короне "Эпикуры". В отчёте фонд разнёс руководство в пух и прах: некомпетентность, ошибки, предательство интересов акционеров. Звуки этого удара эхом разнеслись по Уолл-стрит, как гром среди ясного неба.
Отчёт, выпущенный "Shark Capital", оказался не просто громким – он был написан с такой дотошностью, что местами походил на дневник сварливого гурмана, озлобленного на всё подряд.
Страницы пестрели придирками:
"Паста отваривается без соли – явно экономят на кастрюлях."
"Ни одно блюдо в реальности не соответствует картинке в меню."
"Вегетарианская лазанья? Какая же она вегетарианская, если сверху посыпана куриным мясом?"
Заметки выглядели настолько мелочными, что даже самые капризные тёщи ахнули бы в изумлении. Но главное – отчёт растянулся на три сотни страниц.
Именно он стал искрой.
На следующее же утро документ разлетелся по всем каналам. Поздневечерние шоу, обычно далекие от сухих отчётов хедж-фондов, выстроились в очередь, чтобы обсудить сенсацию. Как можно было пройти мимо сцены, где суровые финансисты Уолл-стрит диктуют рестораторам: "Посолите-ка макароны!"?
Шутки посыпались одна за другой:
"С этого дня мы – Музей кастрюль. Самые старые экспонаты – прямо на вашей кухне!"
"Хотите еды? Ну, иногда можно и еду, но вообще-то мы коллекционируем кастрюли. Клиенты подождут."
Сатирики раздували историю до абсурда, заливая её острым юмором. Телезрители, смеясь до слёз, тянулись к самому отчёту – хотя раньше мало кто вообще открывал подобные бумаги. Теперь же люди выискивали самые смешные цитаты и пересылали их друзьям, читали вслух в офисах, обсуждали на кухнях. Для большинства документ стал источником веселья. Но была группа, которая восприняла всё происходящее без тени смеха.
Постоянные посетители "Toscana Garden". В отчёте нашлось место и для их больной мозоли. Неограниченный хлеб – "расточительство".
Фонд решился посягнуть на святое.
Бесплатные бумажные пакеты, набитые ломтями тёплого, ещё пахнущего печью хлеба – вот что отличало "Toscana Garden" от других. Хрустящая корка, мягкая середина, горячий пар, вырывающийся из разорванного пакета – ради этого люди приходили туда снова и снова.
И вот – предложение "Shark Capital": прекратить безлимит.
"Ограничим одним кусочком на человека, добавку – только по запросу. Экономия – пять миллионов долларов в год."
С точки зрения бухгалтерии – безупречно. Логика прозрачная, как стекло. Но дело касалось не цифр. Это было нападение на маленький, но дорогой сердцу ритуал. Никто ведь не идёт в пивную, чтобы платить за кружку воды к пиву. Никто не позволит в какой-нибудь забегаловке убрать половники и бумажные стаканчики для бесплатного бульона.
Посетители взорвались.
Почтовый ящик "Shark Capital" завалило письмами, полными ярости:
"Да кто вы такие, чтобы отнимать наш хлеб?!"
Гул негодования разнёсся по форумам, соцсетям и газетам. Пахнущий коркой батон вдруг превратился в символ народного сопротивления против холодного расчёта.
Толпы негодующих клиентов подняли бурю –
