За гранью - Василий Седой
В общем, дальше Арес рассказал, где, по их мнению, находятся настоящие дела, а где сфабрикованные, и отдельно выделил процентов десять от всего архива с неоднозначными папками. В них собрана по большей части достоверная информация с небольшими, но очень явно выраженными подделками.
Говоря другими словами, все в этих неоднозначных делах сделано так, чтобы первые вопросы у следствия возникли именно по сфабрикованному компромату. По мнению Ареса, именно эти неоднозначные папки как раз и указывают на людей, которых неизвестные пытаются прикрыть и защитить от дальнейших проверок.
Как-то все слишком мутно, как по мне. Но опять же, это не мой уровень, соответственно, и не мне судить. На первый взгляд, все сходится, но ломать голову по этому поводу я и не подумаю.
Единственное, что я не поленился сделать до появления охраны, это сложить на стол все дела, входящие в эти неоднозначные десять процентов, слегка облегчив таким образом работу для следователей. Ещё я перекидал все дела без подтасовок на полки одной стены, убрав оттуда все остальное.
Говоря проще, разделил на три очевидные части хранящиеся здесь документы.
Понятно, что ответственные товарищи наверняка спросят, как я успел сделать все это за столь короткое время, и ответа для них у меня нет, но я очень надеюсь, что задать мне все свои каверзные вопросы у следователей не получится.
Что-то мне подсказывает, что в свете происходящего моя жизнь может кардинально измениться, и не факт, что в лучшую сторону. Как бы не спрятали меня в какую-нибудь тьмутаракань.
Глупо, наверное, на это рассчитывать, но по-другому поступить я не мог, мало ли как подойдут к решению проблемы следователи, может, и не обратят внимание на такие мелкие несуразности.
Пока я занимался в подвале дома бумагами, Настя обнаружила на территории дачи ещё одно очень хорошо замаскированное место, которое оказалось подземным бетонным бункером.
Мы трудом разобрались, как его вскрыть, слишком уж заморочено был устроен вход, который без запуска системы противовесов открыть было проблемно. Если бы не помощь и подсказки Ареса, провозились бы мы долго, а так справились как раз к прибытию на дачу внушительной процессии во главе с наркомом.
Всё-таки, как ни крути, а чуйка у Берии развита не по-детски в чем я убедился в очередной раз. Не зря же он примчался лично, как будто ему заняться нечем. Да и сам он подтвердил это, сказав:
— Сам решил посмотреть, для чего нужна охрана, вряд ли ты потревожил бы меня по незначительному поводу.
Так что обследовали убежище, которое мы только что нашли, уже прибывшие с ним бойцы. На самом деле ничего такого серьёзного они там не обнаружили. По сути, это было просто оборудованное для жизни бетонное помещение, способное вместить с комфортом шесть человек. Можно было даже больше, но спальных мест там было именно шесть.
Бункер делился на три зоны, каждая из которых состояла из нескольких комнат. Эти зоны можно было назвать так. Во-первых, жилая, где как раз была спальня, а ещё кухня и что-то вроде кают-компании. Дальше — складская, это были несколько комнат, битком забитых продуктами длительного хранения. И такой себе арсенал, где помимо большого количества разнообразного стрелкового оружия обнаружились ещё и крупнокалиберные пулемёты с парой восьмидесятимиллиметровых минометов.
Берия, лично осмотревший это хозяйство, только головой покачал, выругавшись на родном наречии, и много внимания ему уделять не стал. А вот выслушав мои соображения по поводу архива, насел на меня как в последний раз. Задолбал вопросами, что и как, а главное — почему я пришёл к таким выводам. Моя надежда, что никто не обратит внимание на то, что я удивительно быстро разобрался с хранящимися здесь бумагами, нисколько не оправдалась.
Если бы не помощь Ареса, думаю, добром бы не кончилось моё желание помочь им разобраться в этом наследстве. Я реально прошёл по краю, заставив Берию смотреть на меня если не подозрительно, то близко к этому. Да и как иначе, если я аргументировал свои знания нечеловеческой наблюдательностью, упирая на то, что готовили эти документы, по моему мнению, девять человек, и я рассортировал все быстро, потому что опирался на разницу в почерках этих девятерых.
Я и сам понимал, что нес несусветную пургу, но старался звучать убедительно и указал на кое-какие особенности составления документов, благодаря которым я, дескать, и разложил все по полочкам.
В общем, отбился и даже немного понаглел, заявив, что раз уж дача мне досталась в наследство, хотелось бы все это как можно скорее переоформить документально.
Берия на это моё заявление сверкнул стеклышками очков и ответил, что как только закончат работать с документами, так сразу…
Уже когда мы собрались отправляться в город, я неожиданно даже для себя произнес, обращаясь к Берии:
— На самом деле есть ещё один вопрос, который требует вашего участия — тут я увидел, что Берия смотрит на меня даже с каким-то раздражением, и заторопился. — Я хотел бы рассказать одну историю непосредственно товарищу Сталину, потому что без него в решении этого вопроса не обойтись, но подумал, что будет неправильно прыгать через голову непосредственного начальника, поэтому и затеял сейчас этот разговор
Берия, глядя на меня уже заинтересованно, произнес:
— Даже тааак. Ну рассказывай, что у тебя есть такого, что требует участия самого товарища Сталина.
Ну я и рассказал про брата, который, по сути, приехал меня убивать, а когда сам попал под раздачу, решил, что его тоже под шумок списали, и передал мне бумаги с фамилиями людей, которые работали на иностранных банкиров, в надежде таким образом отомстить своим убийцам.
Берия, поначалу слушавший меня с определённым скепсисом, сильно поменялся в лице, когда взглянул на листы с фамилиями причастных, которые я ему передал.
Почему-то у меня не было ни малейших сомнений, что он, вроде бы лишь бегло просмотрев бумаги, запомнил всех упомянутых там людей.
Он выслушал меня до конца, не перебивая, и пожевал губами.
— Едем к товарищу Сталину, — сказал он и, немного подумав, добавил. — Правильно сделал, что показал это… — тут он встряхнул бумажками, — сначала мне, я этого не забуду.
Мне только и осталось, что кивнуть, как бы давая понять, что я его услышал и всё принял.
Дальше мы отправили Настю на моей машине в сопровождении охраны обратно в ведомственную гостиницу, а сами сдвинули в объезд Москвы,
