Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов

играй взрывателями, почти всегда успевают пролететь насквозь. Возможно, если доработать запалы – я в этом не очень разбираюсь – что-то в итоге и получится, но пока... Для одних врагов один тип снарядов, для других – другой. Я слышал, что у нас на флоте была похожая проблема. Много бронебойных, тугие взрыватели – и в итоге снаряды, даже попадая, часто пролетали сквозь японские корабли. И что самое обидное: в бою такое еще и не всегда заметишь, и часто можно решить, что это не снаряд такое учудил, а у тебя прицел сбился. Вносишь корректировки, все уже точно летит мимо, а враг продолжает безнаказанно тебя обстреливать. В общем, больше и сильнее – не всегда лучше. И кому как не тебе это понимать.

Тюрин сразу вспомнил оба своих золотых выстрела и гордо улыбнулся. У него это нечасто получалось, но иногда он словно ловил поток. Даже в прицел не нужно было смотреть: просто соединить цель и ствол пушки невидимой нитью, а потом отпустить по ней снаряд. Мистика, как он думал, но потом исповедался батюшке, и тот все объяснил. Никакой чертовщины, наоборот, просто иногда руку настоящего мастера ведет сам Бог.

– Одно обидно, ушли все-таки лайми, – сказал Тюрин вслух. – Кстати, а почему их так называют? Я сначала думал, что это из-за цвета мундиров, но они у них либо красные, либо как у нас – тактические.

– Не ты один так думал, – хмыкнул Дроздовский, на мгновение отрываясь от бумаг. – На самом деле лайми их стали называть за сок лаймов, которые они давали своим морякам от цинги. Все-таки британцы – морская нация, вот и прижилось.

– А мы? – задумался Тюрин. – Как наши моряки защищались от цинги? А то я был на общей лекции по медицине, и это очень неприятная штука.

– А у нас проще. В долгие плавания часто брали квашеные продукты, чтобы не портились. Та же капуста, на севере всякие хвойные отвары – а потом оказалось, что они не просто удобны для хранения, но еще и от этой заразы помогают.

– Интересно, – глаза Тюрина вспыхнули.

Он на самом деле очень любил учиться, и это в том числе привлекало Дроздовского в недавнем фельдфебеле. Впрочем, пока ему еще часто не хватало усидчивости, да и спокойствия бы тоже побольше. Вот и сейчас мысли поручика недолго оставались в плену науки и снова вернулись к бою. Он ничего не сказал, но по сжатым кулакам и так было понятно, о чем тот думает.

– Ничего, мы еще их достанем, – пообещал товарищу Дроздовский.

Мысленно он отдавал должное вражескому командиру, которому хватило трезвого расчета, чтобы отступить. Еще немного, и они бы взяли англичан в клещи. А так они даже свою потерю использовали для дела: прикрылись чадящей тушей и разорвали дистанцию.

– Кстати, а вы слышали последние новости? – неожиданно мысли Тюрина скакнули куда-то еще. – Про новую кампанию.

– Что за новая кампания? – Дроздовский ничего не знал, но это и неудивительно.

Во 2-й Сибирской довольно хорошо была поставлена работа с секретами, но вот солдатские сплетни не смогла остановить даже служба Огинского. Впрочем, на этот раз деталей не было даже у Тюрина. Просто слухи о том, что будет новое дело, что не здесь, а где-то на территории врага, и... Генерал выбирает, а кого же туда отправить.

– Кого же? – спросил сам у себя Дроздовский, прокручивая в памяти всех героев недавней войны.

***

Казуэ встретила Макарова глубоким поклоном «бай». Руки на бедрах, наклон, словно по линейке, на девяносто градусов. Князь Ито тут же бросил на нее недовольный взгляд. Со стороны могло бы показаться, что это из-за его нелюбви к старым традициям. Мол, она бы еще тройной «сан-бай» сделала. Но на самом деле, Такамори знала, Ито раздражен из-за того, что стоит за таким поклоном. Он ведь подходит не только для учителей или храмов, но и, самое главное, для семьи.

– Мой лорд, – к поклону добавились уже привычные два слова.

Они появились как шутка, как ответ на принцессу, но... Чем чаще Казуэ их говорила, тем больше и сама начинала верить в то, что за ними стояло. Нет, что могло за ними стоять.

– Я же просил, – Макаров так же привычно закатил глаза. Можно было бы и пойти ему навстречу, но нет, пусть тоже думает. Это никому не вредно.

Тем временем представились и все остальные. Иноуэ, штабист Макарова с лошадиной фамилией, разведчик из старшего дворянского рода и с погонами младшего сына, а еще неожиданный гость – гражданский губернатор Маньчжурии, Столыпин. Что ж, сегодня они обсуждают только политику, так что почему бы и нет. Тем более было очевидно, что рано или поздно Макарову придется привлекать к делу кого-то из своих и открываться им.

Интересно, а Столыпин уже что-то знает?

Макаров принялся рассказывать причины, побудившие Сацуму решиться на американскую авантюру с самого начала – значит, нет.

Новенький губернатор сразу напрягся, потом, очевидно, обратил внимание, что ему не сообщают никаких военных подробностей, только общие детали, и сделал соответствующие выводы. Макаров страхуется, чтобы при любом раскладе Россия не пострадала, и его гражданский коллега это оценил. Но явно не до конца.

– Если бы вы рассказали это Вячеславу Константиновичу, – Столыпин вспомнил Плеве, – то он бы от вас и мокрого места не оставил. Однако я не такой консерватор, как наш министр внутренних дел, я понимаю, что России нужны реформы, а эта вылазка... Она может дать для этого время и ресурсы.

Казуэ про себя заметила, что проговаривать вслух подобные вещи при тех, кому и придется проливать кровь – довольно цинично. С другой стороны, лучше так, зато искренне. Гораздо лучше, чем улыбаться в лицо, а за спиной вести собственную игру.

– Я очень ценю то, сколько денег вы, – он посмотрел в глаза Макарову, – вкладываете в эту землю. Заводы, дороги и, главное, люди – такими темпами Маньчжурия всего за пару лет сможет стать настоящей жемчужиной Российской империи, подобно тому, как Индия стала жемчужиной Британии.

– Хотелось бы, чтобы это был не кровавый жемчуг, – впервые с начала речи Столыпина Макаров ему возразил.

– Крови тут пролилось уже достаточно, – впрочем, губернатор ни капли не смутился. – Не вижу смысла ее бояться. На все нужно смотреть объективно, в том числе и на эту сделку.