Стать тенью для зла - Денис Силаев

Что-то хрюкнуло, видимо этот Идзити выражал сожаление. А может наоборот, смеялся, не ясно.

- Ребята, я напоминаю, у всех есть программа видеоперевода, пользуйтесь ей в любой непонятной ситуации. Это во первых. Во вторых.... Юсида... - в голосе их главного повелительных ноток стало ощутимо больше - Дроны в непосредственной близости от кораблей мы используем только ночью. Только! Ночью! Сегодня еще посидим без информации, а в темноте ты перенесешь жучок на «Петропавловск». Об исполнении доложишь.

Похоже, этот Ямагата собрался вставить своим подчиненным небольшого фитиля...

- Это очень важно! Помните, что русские не должны найти ни нас, ни Того. А ведь вот-вот это и произойдет, если мы и дальше целыми днями будем рыбачить, любоваться на загорающую Уэджи-кун, и гонять игрушки в своих интерфейсах. Я привел вас на настоящую, большую ИГРУ! На настоящее дело, демоны Вас побери. И ваши ошибки тут дорого обойдутся нашей стране. Они уже обошлись нам, вспомните Ито...

Внезапно, нарушая ставшую потихоньку понятной Вильгельму Карловичу субординацию, раздался голос Идзити:

-Вот он, сука!

«Ого, начались шекспировские страсти!» - позволил себе приподнять одну бровь Витгефт. Несмотря на смысл разговора, который просто шокировал и требовал глубочайшего осмысления, контр-адмирал упорно старался запомнить как можно больше, анализировать он будет потом.

-Кто? - вскинулись сразу несколько голосов.

-Адмирал Макаров! Я узнал его! Сейчас дам картинку на экраны. Попался, гад...

-Идзити, стой! - голос главного был увесист как кирпич. - В любом случае ничего не предпринимать, мы еще ТАМ решили, как будем действовать. Макаров нас сейчас вполне устраивает, хотя бы тем, что он предсказуем.

Витгефт пожал плечами. Мерещатся ему эти голоса, или в самом деле каким-то неведомым способом он слышит разговор — Степану Осиповичу смерть не грозит. Послушаем дальше...

Впрочем, слушать особо было нечего. Дав последнее напутствие Юсиде о том, что на «Петропавловск» надо непременно ночью посадить жучок, Ямагата опять сказал непонятное слово «Роджер» и голоса в голове звучать перестали.

Глава 4.

30 марта 1904 года, Порт-Артур. Штаб наместника.

- Ну что скажешь, Степан? - схоронившиеся в пределах видимости крыльца штаба, с таким расчетом чтобы не попасться на глаза случайному офицеру, но появится тут-как-тут, когда их крикнут, двое посыльных неторопливо набивали самокрутки.

-Скажу, что дело дрянь у нас — названный Степаном деловито и хмуро катал в пальцах свою «козью ногу» .

-Скажешь тоже, по целковому от их Превосходительства огребли, считай за час работы.

-Дурак ты, Ивашка, как есть дурак. У нас что сейчас? У нас сейчас война. Чем должны адмиралы на войне заниматься? - Степан немного замялся, так как сам не знал точно, чем должны заниматься на войне адмиралы. - Они должны... Планы хитрые строить, думать как япошку разбить. Вот... А они что? Они видите-ли запонку закатившуюся ищут. Да так, что мебеля из кабинета выносить надо, да ковры переворачивать. Каждую найденную под диваном канцелярскую кнопку обнюхал... Говорю, Ваш-ство, может хоть помоем под диваном-то? Нет, не надо, грит...

-Так может эта запонка, того... Ему может эту запонку... Государь, скажем, подарил? - Ивашка понизил голос, оглянулся на всякий случай, и тихо добавил — а может и Государыня...

- И жучков, б...ть, ему тоже Государыня подарила! Иначе с чего он спрашивал, не видали ли мы жучков каких-то... В общем, попомни мои слова, Ванюша. Просрем мы эту войну, как есть просрем с такими адмиралами...

30 марта 1904 года, Порт-Артур. Внутренний рейд.

«Ты перенесешь жучок на «Петропавловск» - в какой раз повторил про себя Вильгельм Карлович услышанную в голове фразу. В этот раз повторял он ее, поднимаясь по трапу на борт флагманского броненосца и выслушивая доклад старшего офицера.

«Я перенесу, ты перенесешь, он перенесет...» - повторяя склонения, усвоенные еще в гимназии, бормотал про себя Витгефт. «Кого перенесешь? Перенесешь ЖучКА. МотыльКА, червячКА. Почему неведомая тетка сказала голосом этого Ямагаты, что перенести надо жучОК? Как что-то неодушевленное. Перенесешь костерОК, перенесешь туесОК..». Да, женщина-толмач говорила много непонятных слов, но тут вроде все ясно. Япошки палочками едят, и называют эти палки «хаси», и едят они эти свои канапушки, которые называют «суси», и все это не переводится. Дайте пожалуйста хаси,, я поем суси... Хотя неведомые слова, произносимые теткой, скорее были похожи на английские. Зачем японцам столько английских слов, и почему она не переводит их? Английский не знает? Допустим... Но по-русски она склоняла, ставила ударения и окончания ВСЕГДА ПРАВИЛЬНО. Возможно, этот жучок был дохлый? Можно склонять жучка, если он мертв, как неодушевленный предмет? И зачем им подкидывать на броненосец мертвого жучка?» ...

- Спасибо, Александр Николаевич. Хотел бы своего коллегу увидеть, Евгений Иванович просил уточнить расход снарядов по типам. Спросите, сможет ли он меня принять.

Молас встретил контр-адмирала вежливо, но без удовольствия. Формально угостил чаем, холодно распорядился принести данные по снарядам. Витгефт все понимал, этот офицер действительно работал, в отличие от него. Пора было бы и откланяться, но... Надписи про цветы вишни и сеть появились ровно у входа на пирс, и Вильгельм Карлович хотел новой информации к размышлению, поэтому, заверив Михаила Павловича, что он прекрасно поработает и один, уселся за выделенный ему столик, привычными движениями матерого штабного завсегдатая изобразив рабочий беспорядок.

Оставшись под вежливым приглядом лейтенанта Кедрова, который так-же вяло изображал работу с бумагами, адмирал ждал, лениво прихлебывая остывающий чай.

-Здесь Сэндо, я добрался, отправляю данные — эти голоса всегда раздаются внезапно. В этот раз собеседника Сэндо слышно не было, будто бы он говорил по телефонному аппарату. - Это все что есть с «Петропавловска» и «Аскольда».... От Стесселя да, тоже есть пакет данных. Хорошо, подожду...

Стал ждать и Вильгельм Карлович, тихонько охреневая от услышанного. Это что-же, у Стесселя в штабе шпион, и он передает информацию японцам целыми пакетами? Или все-таки это его шальное воображение? Мозг просто придумывает эти разговоры, используя то, что и так известно его хозяину. Башня на «Сикисиме» - цела, кто спорит? Камимура — жив, «Оборо» - цел, есть