Альманах гурманов - Александр Гримо де Ла Реньер
Подделки эти, поистине губительные для здоровья, должны были бы привлечь наконец внимание полиции, ибо не следует позволять наживы ради превращать целебный напиток в настоящий яд. Прежде исключительным правом на эти подделки владели только торговцы вином; об этом кое-что знал уже добрый Гораций[412].
Война лишила лимонадчиков превосходного ямайского рома, а нас – настоящего пунша: ибо смесь лимонада и водки ничего общего с пуншем не имеет.
Вследствие всего сказанного мы полагаем, что окажем публике, и прежде всего тем, кто скучают и желают занять долгие зимние вечера удовольствиями столь же невинными, сколь и полезными, важнейшую услугу, если назовем способ изготовить, не тратя ни денег, ни усилий, отличный пунш, который отвечает всем требованиям, предъявляемым обычно к этому напитку, и который можно испить в любое время дня, не тратя драгоценного времени на поиски рома и лимонов.
Способ этот заключается в том, чтобы использовать пуншевый сироп: смешав одну треть этого напитка с двумя третями кипятка, вы без всякого труда немедленно получите превосходный пунш. Для дам можно взять сиропа поменьше – всего четверть на три четверти воды; этот слабый пунш придется по вкусу прекрасному полу, ибо он прекрасно соответствует чувствительности женских нервов, тонкости женского нёба и деликатности всех прочих женских органов.
Тут читатель-брюзга непременно воскликнет: «Стоило ли утомлять нас таким долгим предисловием ради того, чтобы осчастливить рецептом, известным в Париже всем и каждому; пуншевый сироп продается у большинства дистилляторов и торговцев съестным, и мне ничего не стоит послать за ним к Корселле или в Американский дом».
Не стану спорить, любезный читатель; разумеется, пуншевый сироп – вещь не редкая и не новая; но позвольте нам заметить следом за Сганарелем, что не только вязанка вязанке рознь[413], но и сироп сиропу, иначе говоря, бо́льшая часть сиропов, продающихся в лавках, хотя и стоят очень дорого, приготовлены кое-как: это папоротниковый или даже просто сахарный сироп, подкрашенный несколькими каплями рома, а вовсе не сироп пуншевый: верьте слову писателя, который знает Неаполь как свои пять пальцев и который вот уже много лет пробует все, что идет в пищу людям вообще и Гурманам в частности.
Немногим известно, что покойный господин Жоли, английский негоциант, обосновавшийся в Брюсселе около двух десятков лет назад, вывез из своего отечества экономичную и удобную методу приготовления пунша с помощью сиропа, в котором все части, его составляющие, соединены в правильной пропорции и в такой концентрации, которая позволяет, разведя этот сироп в кипятке, мгновенно получить пунш, ничуть не уступающий тому, какой готовят с помощью рома и лимона. Господин Жоли устроил в Брюсселе фабрику и стал производить пуншевый сироп, взяв за правило использовать лишь припасы самого первого сорта. Многие, как водится, пожелали последовать его примеру и, опять-таки как водится, вознамерились его разорить, а для того стали изготовлять пуншевый сироп из припасов второсортных и продавать его по более низкой цене. Господин Жоли между тем остался верен своим принципам и был вознагражден: его фабрика пережила всех соперников, ибо публика, понимающая, что к чему, всегда возвращается к вещам вкусным и красивым; самый надежный способ сохранить ее привязанность – снабжать ее доброкачественным товаром.
Фабрика господина Жоли пережила не только конкурентов, но и своего создателя; ведь на нашей грешной земле умение изготовлять наилучший из пуншевых сиропов не обеспечивает бессмертия: самый прославленный дистиллятор смертен точно так же, как и самый невежественный спекулятор, с той лишь разницей, что имя первого остается жить в памяти потомков, а имя второго уходит в могилу вместе с тем, кто носил его при жизни.
Что касается господина Жоли, то, к счастью для любителей пунша, живо не только его имя, но и секрет его сиропа, который он завещал своему семейству. Одна из дочерей господина Жоли, супруга книгопродавца Оккара, обосновалась в Париже и устроила в своем доме (номер 1 по улице Шпоры) склад настоящего пуншевого сиропа господина Жоли, который доставляют сюда с брюссельской фабрики, где дела идут превосходно. Сироп этот, изготовленный с редкостным тщанием, дарит незабываемое наслаждение знатокам, особенно если добавить в него немного лимонного сиропа господина Танрара. Призываем в свидетели фламандцев, которых нынче так много в Париже и которые, как известно, знают толк не только в пиве, но и в пунше. Сироп этот, подорожавший после введения новых таможенных тарифов, стоит, однако же, всего 4 франка 75 сантимов за пинту – следует признать, что это недорого: ведь за эти деньги можно долгим декабрьским вечером не только спастись от скуки самому, но и спасти всех своих ближних.
Похвалы – более чем заслуженные,– какими мы осыпали сироп господина Жоли, не означают, что мы проявляем неблагодарность к господину Ноэлю Ласерру, одному из лучших и, пожалуй, самому ученому из парижских дистилляторов. Его пуншевый сироп менее крепок, чем брюссельский, но зато более сладок и имеет тот же лимонно-ромовый вкус; он изготовлен так же тщательно и из таких же превосходных припасов, что и обеспечивает ему первенство среди всех сиропов, какие продаются в Париже[414].
О соседстве за столом
Люди заурядные убеждены, что из всякого, кто богат и щедр, непременно выходит хороший Амфитрион; однако те, кто глубоко исследовал этот вопрос и подверг всестороннему рассмотрению качества, необходимые для того, чтобы в полной мере заслужить это звание, убеждены, что Небеса даруют столь почетную награду лишь немногим счастливцам и что хороший
