Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер

Но чем больше Вольф медлил, тем больше терял рычаги влияния на Даллеса и союзников. К началу апреля военная ситуация для немцев ухудшилась настолько, что локальная капитуляция в Италии частично утратила для союзников привлекательность. С наступлением 15-й группы армий немецкая группа армий «Ц» была вынуждена оставлять одну важную позицию за другой.

Тем не менее произошли и некоторые обнадеживающие для Вольфа события. Разочарованный неспособностью фюрера осознать масштаб бедствия, гауляйтер Франц Хофер, чей доклад 1944 года сыграл важную роль в создании концепции Альпийской крепости, пришел к идее решения проблемы путем переговоров. 13 апреля Гиммлер внезапно и без объяснений вызвал Вольфа в Берлин. По прибытии он тут же узнал, что начальство знало о его поездках в Швейцарию. Кальтенбруннер был в ярости, Гиммлер – нет. Надеясь претворить в жизнь собственные секретные планы по урегулированию с западными союзниками, Гиммлер не мог решить, наказать Вольфа или самому воспользоваться связями в Берне. Наконец, не зная, как действовать дальше, он позволил Вольфу изложить все непосредственно Гитлеру[497].

Затем последовали два дня встреч в бункере фюрера 17 и 18 апреля. В нынешнем состоянии духа Гитлера эти встречи могли стать для Вольфа фатальными. Менее значимых людей расстреляли бы за предательство, но Гитлер похвалил предприимчивость Вольфа в установлении контакта с американцами на «высшем уровне». Однако, когда Вольф попытался получить одобрение Гитлера на продолжение переговоров, фюрер посоветовал проявить осторожность. Он был убежден, что хрупкий союз между западными союзниками и СССР находится на грани распада. Когда это произойдет и союзники перестанут быть единым фронтом, Германия сможет выбрать, с какой стороной хочет иметь дело[498].

19 апреля, пока большинство заключенных томились в Дахау, а первая небольшая группа обосновалась в Райхенау, Вольф вернулся в свою штаб-квартиру на озере Гарда, разочаровавшись в Гитлере и абсолютно уверившись в своем решении заключить сделку с союзниками.

К несчастью для него – и для безопасности VIP-заложников, – советники Даллеса из Объединенного комитета начальников штабов[499] сочли маневры Вольфа частью нацистского заговора с целью столкнуть западных союзников с Советами. Они явно разделяли взгляды Гитлера на союз. Более того, они все больше верили в наступление 15-й группы армий. Силы генерала Фитингхофа все еще отчаянно сопротивлялись, но все складывалось решительно в пользу союзников.

Главные немецкие участники операции «Санрайз» встретились 22 апреля в штаб-квартире Фитингхофа в Рекоаро, в горах к востоку от озера Гарда, в то время как американские войска боролись с упорным немецким сопротивлением на реке По. Было решено, что Вольф вернется в Швейцарию. Прийти к соглашению о том, что он предложит Даллесу, не удалось, поскольку у каждого из присутствующих были свои требования. Главное – что бы Вольф ни решил предложить Даллесу, сделать это нужно было быстро и заключить как можно более выгодную сделку. В понедельник, 23 апреля Вольф отправился в Швейцарию, взяв с собой подполковника Виктора фон Швайница, штабного офицера в команде Фитингхофа, и личного адъютанта Вольфа, штурмбаннфюрера СС Ойгена Веннера.

Все было напрасно. Даллес получил приказ не вести переговоры с немцами. В любом случае, у них почти не осталось рычагов для переговоров. С наступлением союзников через По немецкая 14-я армия понесла тяжелый удар, от которого так и не оправилась, а 10-я армия была фактически нейтрализована. Хотя некоторые полки все еще яростно сражались, группа армий «Ц» больше не могла оказывать реальное сопротивление превосходящим силам союзников. Более того, партизанские атаки вспыхивали по всему немецкому тылу, и штаб Вольфа был вынужден отступить от озера Гарда в Больцано[500]. У Вольфа не было выбора, кроме как вернуться в Италию, оставив Швайница и Веннера продолжать переговоры.

Незадолго до полуночи в пятницу, 27 апреля – когда заключенные ехали к перевалу Бреннер – Вольф прибыл в свою новую штаб-квартиру в Больцано. Ранним утром следующего дня он посетил совещание в штаб-квартире Фитингхофа с самим генералом, его заместителем Гансом Рёттигером, гауляйтером Францем Хофером, послом Отто Раном и добродушным связным Вольфа с СС Ойгеном Дольманом. Вольф сказал собравшимся, что реальной альтернативы безоговорочной капитуляции больше нет. Хофер был потрясен таким развитием событий и после бурной ссоры выбежал из комнаты. Встреча закончилась после рассвета; к соглашению заговорщики так и не пришли.

В это время Вольф ждал известий от двух эмиссаров в Швейцарии[501]. Недолго. В полдень того же дня Швайниц и Веннер сели в самолет фельдмаршала Александера на аэродроме близ Анси во Франции и направились в штаб-квартиру союзных войск в Казерте, Италия. Швайниц вез письменное разрешение генерала Фитингхофа на капитуляцию.

* * *

Если бы заключенные знали об этом, они, несомненно, обрадовались бы такому развитию событий. За исключением сравнительно небольшого числа закаленных и проницательных циников, большинство, вероятно, смотрели бы в ближайшее будущее с оптимизмом, предвкушая скорое освобождение. Чего они не осознавали – возможно, за исключением лидера партизан полковника Ферреро, – так это того, в какой жестокий, бурлящий хаос погружалась страна.

Официально немцы в Италии предлагали свою капитуляцию. Однако на земле, в котле линии фронта, все было не так просто. Отдельные элитные немецкие части просто игнорировали капитуляцию, а итальянские партизаны сеяли насилие, атакуя не только немцев, но и друг друга.

В такой ситуации 139 VIP-заложников, отправлявшиеся в водоворот событий в руках фанатичных нацистских охранников, поклявшихся убить их в случае поражения Гитлера, были похожи на цыплят, выбежавших на оживленное шоссе.

17

Свидание со смертью

Суббота, 28 апреля: перевал Бреннер

Солдат СС на мотоцикле ехал по извилистой горной дороге, тянущейся от перевала. Он ехал медленно, пробираясь мимо отступающих немецких войск, направлявшихся в сторону Австрии, итальянских беженцев, спускавшихся в долину, и транспортных средств, идущих в обоих направлениях. Примерно в десяти метрах позади него колонна автобусов медленно катила вперед со скоростью 20 километров в час. Время от времени мотоциклист заводил двигатель и мчался далеко вперед, разведывая маршрут. На каждом перекрестке он останавливался и поднимал руку. Колонна прекращала движение, и Бадер со Штиллером выходили, чтобы посовещаться с разведчиком. Они на что-то указывали, качали головой и пожимали плечами. В конце концов офицеры снова садились в автобус, и колонна продолжала свой путь[502].

Заключенным казалось, что лейтенанты СС не имели ни малейшего представления, куда они ехали. Они были оторваны от Берлина, а с таким непостоянным человеком, как Бадер, и таким командиром, как Штиллер (которому не хватало силы характера, чтобы обуздать его), заложникам это не предвещало ничего хорошего.

Некоторые заключенные были уверены, что знают, каково их место назначения. Маркварт фон Штауффенберг – «дядя Моппель», как его называла Фэй, – сказал, что они определенно направляются в Больцано, примерно в восьмидесяти километрах