Лехаим! - Виталий Мелик-Карамов
– К майским праздникам возьмем Берлин, тогда можно будет посылать ученых, – сказал Берия. – Американцы уже вовсю шуруют в поисках немецких ракетчиков, но Тюрингия по Ялтинскому соглашению будет в нашей части Германии. Тем не менее контроль за объектами нужен постоянный. Давай, Абакумов, говори, что твоя контора по этому вопросу сделала.
– Наши оперативники уже выявили адреса некоторых немецких конструкторов, которые должны сотрудничать с нами. Работа продолжается, мы создали специальное подразделение по их приглашению…
Когда совещание закончилось, наступили ранние мартовские сумерки. На вычищенной лестнице под ногами похрустывали последние льдинки. Пахло наступающей весной и бензином. Урча мощными двигателями, стояли в ряд огромные наркомовские трофейные «хорьхи» и «мерседесы». В стороне, вроде как сбоку, точно так же, как он сидел на совещании, стояла «эмка» Королева в еще не смытой белой маскировочной окраске.
Наркомы закурили. У парадной двери с верхних ступенек, накинув шинель, на них с неисчезающим подозрением смотрел полковник, тот самый Саркис.
– Сергей Павлович! – остановил Королева, который собирался уезжать, Байбаков. – Сергей Павлович, у меня есть сотрудник, который вам бы очень пригодился. Герой войны. Уникальный химик. Жил бы в Америке, давно бы стал нобелевским лауреатом. Главное, с тремя европейскими языками, включая немецкий. Правда, почти старик. Ему уже за полтинник, но еще бодрый. Возьмите в свою группу, не пожалеете…
Эпизод 24
Июнь 1945 года
Москва, Ходынское поле. Берлин, район Целендорф
Посадка на самолет, вылетающий в Германию со спецгруппой на борту, началась ранним утром, за час до восхода солнца. Утренний, стелющийся по земле туман еще не растаял, поэтому темно-зеленый транспортный «Дуглас» с голубым брюхом и невидимыми в белой вате шасси, казалось, уже летит над облаками.
Одновременно, но с разных сторон на поле выехали двумя колоннами легковые автомобили. Из головной машины левой колонны вылез маршал авиации с двумя генералами, из «мерседеса» правой колонны – генерал-лейтенант госбезопасности. Судя по тому, что ему первому козырнули и маршал, и сопровождающие его генералы, было ясно, кто здесь самый главный. Из машин левой колонны вышли немолодые офицеры, почти все без наград, только парочка с короткими орденскими планками, в форме, мягко говоря, не обтягивающей их нестройные фигуры. К тому же большая часть носила очки. В гражданском оказался один Моня. Даже Королев был в мундире с погонами полковника.
Зато из противоположных автомобилей на летном поле образовался небольшой отряд сравнительно молодых стройных людей в одинаковых шляпах, широченных брюках и габардиновых плащах ниже колена. Выглядели они довольно нелепо, тем не менее больше походили на воинское подразделение, чем ряженые офицеры.
Соединившись, эти два во всем различных отряда образовали группу по изучению немецкой ракетной программы.
Почти всю дорогу (а всего сделали две посадки – в Минске и в Варшаве) «гражданские» без конца сверяли какие-то списки.
Прикрывая рот рукой, Моня прокричал Королеву, стараясь перекрыть рев моторов самолета:
– Что они изучают?
– Это фамилии и адреса немецких ученых, которым предложат работать в СССР.
– А если они откажутся?
– Не откажутся, – весело ответил Королев. – Куда им отказываться?
Через две недели та часть группы, которую курировал Королев (а она состояла из ученых и опытных инженеров), после поездки в Пенемюнде, где была одна из ракетных баз, работала в Берлине в кабинетах министерства авиации.
Они разбирали чертежи и расчеты немецких ракетостроителей. Моня зашел в кабинет рейхсмаршала Геринга. В кресле «врага № 2» сидел погруженный в бумаги руководитель группы.
– Проблемы, Моисей Соломонович? – спросил он.
Моня поджал губы, сделал страшные глаза, которыми уставился в потолок.
– Сергей Павлович, можно вас попросить выйти за мной…
Пожав плечами, Королев поднялся из огромного кресла и, набычившись, прошагал мимо Мони в приемную.
– Дальше, – прошипел Моня.
Королев вышел в огромный коридор, Моня пристроился рядом.
– Мне крайне необходимо оказаться в американской зоне, буквально на час…
– Что вы там забыли?
– Я хочу позвонить жене в Париж!
– Ну вы даете!
– Клянусь, Сергей Павлович, своим сыном, если он жив: я позвоню и вернусь.
– Как вернетесь?
– Не знаю.
Королев набычился еще больше, зашагал по коридору в хорошем темпе. Моня своими журавлиными ногами тактично перебирал за спиной руководителя группы.
Пройдя не менее километра, Королев остановился.
– Я дам своего водителя, он производит впечатление порядочного человека. Москвич. Фронтовик. Он вас отвезет туда и обратно. Пропуск я подготовлю завтра, придумаю необходимость командировки.
Утром следующего дня Моня на огромном открытом «хорьхе» руководителя оказался в американском секторе Берлина.
Найдя маленькую тихую зеленую площадь, Моня велел водителю ждать его здесь, не двигаясь.
– У вас есть что читать?
– Товарищ Левинсон, мне лучше поспать, пока вас не будет.
– Тогда поднимите крышу и заприте двери!
Моня не уходил, пока водитель не выполнил его указания.
– Может, товарищ Левинсон, хотя бы одно окно оставить открытым?
– С двух сторон опустите стекло на пять сантиметров, – скомандовал Моня, – так у вас получится сквознячок.
Подергав для уверенности дверцы «хорьха», даже попробовав багажник, Моня, успокоенный, зашагал в сторону оживленной улицы.
У первого же американского офицера Моня, включив бруклинский акцент, спросил, где переговорный пункт.
– Там за углом комендатура, – махнул рукой капитан-интендант. – Я только что звонил жене во Фриско. А тебя, парень, каким ветром сюда занесло?
– Майкл Блюм, инженер с «Дженерал электрик».
– Удачи, Майк! – интендант приложил ко лбу сдвоенные пальцы. – Капитан Энтони Дианджелло.
– Ю ту, Энтони, – ответил Моня.
Еще в Пенемюнде Моня выменял за две бутылки водки и пару пачек «Казбека» у хозяйки, где его определили на ночлег, качественный двубортный костюм не вернувшегося с фронта хозяина, а главное – поменял свои «скороходовские» сандалии на туфли из хорошей кожи. Потом, одолжив у полковника из конструкторского бюро Лавочкина еще бутылку, добавил и остальную мелочь: шляпу, сорочку, пару галстуков, носки, резинки к ним.
Когда он утром на завтрак явился в общую столовую, Королев заметил:
– Вы, Моисей Соломонович, настоящий… – он на мгновение запнулся, а потом продолжил: – коммерсант. Зря времени не теряете.
– В Москве на мой размер трудно костюм купить, а тут оказия подвернулась, – оправдался Моня.
– Вот что значит знать язык, – заметил генерал госбезопасности из группы поиска специалистов, которая почти вся разъехалась с приданными автоматчиками. – Со знанием немецкого никогда не пропадешь!
– Я, товарищ генерал, говорю на английском, французском, фарси, – глупо похвалился Моня.
– Правильно, товарищ химик, сегодня они союзники, а завтра, очень может быть, ваше знание языков пригодится Родине.
– Я думаю, – заметил Королев, – пригодится прежде всего голова…
– И голова туда же, – генерал не терпел, чтобы кто-то, а не он завершал беседу.
У сержанта первого класса в белой каске с надписью «МР» и белых гамашах, стоявшего на посту перед комендатурой, Моня спросил, как пройти на коммутатор. Сержант лениво показал, куда идти по коридору. Дальше Моня ориентировался на крики посетителей узла связи. На ресепшене красовалась обеспечивающая связь жгучая брюнетка в военной форме и пилотке, пережимаемой наушниками. Она принимала вызовы.
Обмахиваясь шляпой, Моня попросил срочно соединить его с Парижем.
– Сэр, здесь военные линии связи, а вы, как я вижу, гражданский. Мне нужно разрешение коменданта.
– Так позвоните ему срочно. Дорога каждая минута. Я Майкл Блюм, инженер из «Дженерал электрик». Если я не свяжусь с нашим главным офисом, то в Берлине отключат электричество. И вы окажетесь за своим прилавком в полной темноте.
Моня еще не закончил страстного монолога, а девушка уже кому-то передавала в трубку его слова.
– О’кей, сейчас соединю с Парижем, третья кабина. Но после разговора старший дежурный попросил вас, мистер…
– Блюм, – на ходу крикнул Моня.
