Частная жизнь корейской знати. Запреты, положение женщин, быт и идеалы эпохи Чосон - Елена Хохлова
Рис. 45. Предположительно, Ким Хондо. Восьмистворчатая ширма с изображением жанровых сцен.
Шелк, краски, 100 × 48 см (размер одной створки). Государственный этнографический музей, Сеул (National Folk Museum of Korea)
Син Юнбок в формате небольших альбомных листов писал мужчин в компании кисэн в садах и на лоне природы, сцены в кибанах, романтические и интимные свидания. Жанровые сценки в стиле Син Юнбока разной степени откровенности художники создавали на протяжении всего XIX века.
Кто такие кисэн?
Прежде чем рассмотреть конкретные примеры, необходимо разобраться в том, кто такие кисэн. В эпоху Чосон кисэн называли хэохва (
) — «цветок, понимающий слова» или «говорящий цветок», поскольку ярко одетые и привлекательные женщины могли поддержать беседу с образованными мужчинами. Однако за доступность их также пренебрежительно называли «цветок, растущий под забором, на обочине» ( ). Кисэн были неоднородной группой, существовало несколько типов или рангов, на которые часто влияли место рождения, таланты и способности девушек, тем самым определяя характер их взаимодействий с мужчинами.Все кисэн в стране были зарегистрированы и делились на три группы: столичные, провинциальные и работающие в гарнизонах. Столичные кисэн состояли на службе в ведомстве Чанаквон (
), отвечавшем за дворцовую музыку. В первую очередь в их задачи входило танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах во время дворцовых торжеств, приемов послов, выездов правителя и на охоте.В среднем в Чанаквоне служили около ста девушек, так как при дворе исполнялись массовые танцы (рис. 46). Здесь же девушки оттачивали свои таланты. Правитель мог строго наказать ответственного за обучение исполнительниц, если те показывали слабый уровень мастерства, поэтому подготовка велась серьезная, с применением телесных наказаний. Все девушки должны были уметь танцевать, петь, играть на пипхе; также каждая из них осваивала один дополнительный инструмент: хэгым, каягым, большую бамбуковую флейту тэгым, малую бамбуковую флейту согым (
), дудку пхиллюль ( ), духовой инструмент сэнхван и другие. Во время обучения девушкам выплачивали небольшое жалованье; после завершения курса также полагалось вознаграждение.Рис. 46. Неизвестный художник. Праздник в честь королев Сувонванху и Синчжонванху.
Фрагмент. Шелк, краски, 199 × 59,1 см. Национальный музей Республики Корея, Сеул (National Museum of Korea)
Двор оплачивал услуги кисэн нерегулярно, в размере двух мешков риса в год. Если девушка участвовала в больших торжествах, ей полагалось дополнительное вознаграждение. Однако такого жалованья не хватало даже на самые простые нужды, а ведь кисэн должны были самостоятельно обеспечивать себя одеждой и прочим. Именно поэтому девушкам давали свободное время для дополнительного заработка. Кисэн принимали участие в собраниях, пирах, попойках, устраиваемых высшими чинами. Периодически издаваемые указы, направленные на сдерживание желаний чиновников приглашать кисэн на всевозможные пиры, говорят об их востребованности.
Исполнительницы, служившие в Чанаквоне, отличались красотой, талантами и мастерством. Однако внешние данные не были обязательным условием успеха, в первую очередь ценились исполнительские таланты. Например, по мнению современников, кисэн по имени Соккэ (
) напоминала «старую обезьяну» и при этом настолько хорошо пела, что выступала перед самим правителем и заработала целое состояние[175].Для поддержания интересной беседы девушки получали основы китайского классического образования, владели навыками каллиграфии, знали классическую литературу, поэзию, чтобы в нужный момент процитировать строчку и понимать, о чем говорят мужчины. Были среди кисэн также поэтессы и художницы. Особенно ценились острота ума, ораторские способности, умение считывать ситуацию. Это последнее умение было ключевым: девушки регулярно оказывались в компании нескольких мужчин, а потому обязаны были понимать их отношения, гибко подстраиваться под ситуацию и чувствовать, когда уместно говорить, а когда — хранить молчание. И конечно, кисэн должны были уметь «играть в любовь». Женщине благородного происхождения не полагалось говорить о любви и сексуальных желаниях: «…невеста не должна упоминать того, что связано с рождением детей, так как такие бесстыдные разговоры ей противны»[176]. Заигрывания, кокетство, флирт были прерогативой кисэн.
Провинциальные кисэн танцевали и пели на мероприятиях, организуемых местными органами власти, в их обязанности входило прислуживать и угождать чиновникам. В населенных пунктах, куда заходили посольские процессии, следуя из Китая и обратно, кисэн в первую очередь развлекали китайских послов. Девушек обучали китайским песням и композициям, чтобы доставлять им удовольствие. По всей видимости, кисэн умели профессионально очаровывать, поскольку сохранились записи, что китайские чиновники специально возвращались в Чосон под любым предлогом, чтобы снова встретиться с понравившейся девушкой.
В каждом уездном центре служило от десяти до тридцати кисэн. Особенно много исполнительниц проживало в Пхеньяне, так как в этом городе принимали китайских послов, следующих в Ханян и обратно. В разное время здесь служило до ста восьмидесяти профессиональных исполнительниц.
К провинциальным кисэн, в отличие от столичных, относились с пренебрежением, называли их «суп, усиливающий вкус алкоголя» (
). Такие девушки не имели права отказать чиновнику в близости, поэтому получили прозвище «кисэн, охраняющая комнату» ( ) и «женщина, торгующая телом» ( ). Тех, кто осмеливался пренебречь желанием чиновника, подвергали жестоким телесным наказаниям, случались и летальные исходы.Кисэн также держали для «приема гостей». Местные янбане старались подбирать для инспекторов и ревизоров из столицы лучших из них, чтобы заручиться расположением. По закону чиновнику запрещалось вступать в интимную связь с кисэн, поэтому мужчины скрывали свои отношения с исполнительницами. Однако упомянутый выше Хо Кюн, известный своим эксцентричным поведением, не скрывал отношений с кисэн и высмеивал янбанов, которые притворяются, что не вступают в связь с девушками. Отдельно за прелюбодеяния чиновников обычно не наказывали, такие нарушения шли дополнительным пунктом в обвинениях тех, кто провинился по другим статьям, например за взяточничество.
Провинциальные кисэн проходили курс подготовки в школах кёбан (
), где их учили петь, играть на инструментах, танцевать, давали основы классического конфуцианского образования, объясняли правила этикета и пр. Система обучения включала экзамены и телесные наказания, нерадивых учениц выгоняли из школы. В зависимости от способностей для кисэн выбирали тот вид исполнительского искусства, который давался ей лучше всего. Таким образом контролировались уровень и качество предоставляемых девушками услуг. Вознаграждение провинциальные кисэн получали зерном, рыбой, тканью и дровами.У кисэн из провинции был шанс попасть в состав основной придворной
