Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук
Это святая правда, но не всегда получается, как у того же Гафта. Ведь у него тоже и великолепные певческие данные, и колоритный сценический типаж, и неизбывная любовь к оперетте. А вот не случилось…
Моргунов
В десятом классе Валентин Гафт стал уже вполне серьезно задумываться над тем, что для поступления в театральный институт надо как-то улучшить свою «профессиональную» подготовку и хотя бы вникнуть в азы артистического ремесла. К тому времени он уже избавился от примитивного взгляда на театр и кино. Во всяком случае, понял главное: стать артистом вовсе не так-то просто. Более того, не каждому это занятие по плечу. А уж ежели ты решился посвятить сцене жизнь, то надо пахать на ней, как Папа Карло.
В доме Гафта проживал Женя Моргунов. Его отец рано покинул семью, и матери пришлось воспитывать сына одной. Она много работала, чтобы свести концы с концами: на заводе, санитаром в роддоме Остроумовской больницы. Жене тоже пришлось с 14 лет трудиться. На заводе «Фрезер» он обтачивал болванки для артиллерийских снарядов. В войну и первые послевоенные годы Моргуновы сильно голодали. Однажды мать привезла пачку масла. Женька не удержался и съел ее целиком, без хлеба. «Скорая» еле откачала пацана. С тех пор у него нарушился обмен веществ, приведший к сахарному диабету. Щедрая семья Гафтов чем могла помогала Моргуновым. Обычно мама соберет пакет со съестным и отправляет Валю к соседям. А Женя откроет дверь, заберет пакет и тут же ее закроет.
Моргунов отличался неуживчивым, резким и даже дерзким характером. В 1943 году он написал письмо Сталину, в котором просил зачислить его в театральное училище. И его действительно зачислили в училище при театре Таирова. Однако он проучился там всего год и перевелся во ВГИК на актерский факультет к Сергею Герасимову. По окончании института Женю зачислили в Театр-студию киноактера. Через пару лет он перебрался в Малый театр, а затем снова вернулся в Театр киноактера. При всем этом вот как отзывался о Моргунове великий кинорежиссер Александр Довженко: «Талантлив ли Моргунов? Этого я не знаю, но если в экспедиции застрянет машина, Моргунов тут же ее вытащит. Талантлив ли Моргунов? Этого я не знаю, но Моргунов прекрасно переносит жару и холод, и если надо – неприхотлив в еде. Талантлив ли Моргунов? Этого я не знаю, но он прекрасно умеет доить корову и переносит на ногах грипп. Такой, как Моргунов, в экспедиции незаменим. Талантлив ли Моргунов? Этого я не знаю, но вы-то знаете, талантлив ли Моргунов».
К тому времени как Валя Гафт решил обратиться к Жене Моргунову за поддержкой и помощью, слава последнего гремела уже не только в столице, но и далеко за ее пределами. Всесоюзную известность молодому артисту принесла роль вымышленного персонажа, предателя Евгения Стаховича в фильме «Молодая гвардия», который снял Сергей Герасимов. Стахович настолько запомнился публике, что Моргунова не единожды на улице преследовали мальчишки, полагающие, что выследили предателя.
К Моргунову в гости периодически наведывались Владимир Иванов – Кошевой, Инна Макарова – Шевцова, Сергей Гурзо – Тюленин, Нонна Мордюкова – Громова, Георгий Юматов – Попов, Вячеслав Тихонов – Осьмухин и другие молодые актеры, прославившиеся благодаря фильму «Молодая гвардия». Зашел однажды и Гафт, сбивчиво изложил цель своего посещения. Моргунов, к его чести, не высмеял дерзких намерений соседа. Но и сколь-нибудь существенной помощи тоже не оказал. В этом смысле куда более действенной оказалась поддержка Володи Круглова, о котором уже упоминалось.
Круглов
В книге А. Звягинцева и Ю. Орлова «От первого прокурора России до последнего прокурора Союза» находим: «Алексей Андреевич Круглов родился в деревне Семкино Калужской губернии. В 1931 году комсомольца Круглова мобилизовали на работу в милицию. Окончил Московские областные юридические курсы Наркомюста РСФСР. Его взяли в аппарат прокуратуры Московской области. К началу Великой Отечественной войны Алексей Андреевич окончил Всесоюзную правовую академию. Ему поручили руководить группой по делам несовершеннолетних. Работа по предупреждению детской безнадзорности и беспризорности была тогда чрезвычайно актуальной. Сотни тысяч обездоленных войной детей и подростков, потерявших своих родителей, скитались по стране, нередко совершая тяжкие преступления. А летом 1949 года его выдвигают на должность прокурора Московской области. Через пять лет он уже прокурор РСФСР.
В личных отношениях Алексей Андреевич был, по отзывам знавших его людей, общительным, простым и доступным. В то же время очень строго относился к своим подчиненным, требуя своевременного, точного и безупречного выполнения всех заданий и поручений. Его критические замечания были подчас резки и остры, но никто не мог пожаловаться на то, что они были несправедливы. Сам он работал всегда исключительно много – к этому привык за годы войны и трудные послевоенные годы, когда нельзя было ни на минуту расслабляться.
Работавший вместе с Алексеем Андреевичем Кругловым более 17 лет в Прокуратуре РСФСР и юридической комиссии И. Осипенко вспоминал: «Никогда он не допускал поверхностного, легкого подхода к решению вопросов. Глубокий анализ, законность, юридическая грамотность – главные условия, которые, по его мнению, должны были сопутствовать рассмотрению любого дела. Меня восхищало то, как хорошо он понимал людей. Алексей Андреевич очень ценил в сотрудниках честность и правдивость, но строго поступал с теми, кто проявлял двуличие и безнравственность. Скромный и требовательный к себе, он умел ценить и беречь добросовестных работников».
Вале Гафту отец Круглова запомнился тем, что часто приезжал домой обедать. Сначала в «эмке», а потом уже – в «Победе». Он входил в подъезд весь такой суровый, озабоченный, мощный, в белых бурках, шинели, очень похожий на артиста Абрикосова, когда тот играл в кино генералов. По внешности это был красивый человек, но когда он появлялся, становилось страшновато. От него словно веяло чем-то прокурорским. Зато с Володей Валя всегда чувствовал себя раскованно и свободно, несмотря на то что принадлежали ребята все же к различным слоям советского общества. Кругловы жили в отдельной большой трехкомнатной квартире. В их разговорах Валя часто слышал: «Поедем на дачу, приехали с дачи…» А что такое дача, он даже не представлял себе. Но наверняка что-то роскошное, привлекательное и недоступное простому люду. Володя Круглов и одевался не так, как остальные его сверстники. Он всегда носил модные пиджаки, роскошные брюки, желтые ботинки, белые носки и разноцветные галстуки. Но вот странное дело: ни у Вали,
