Русский флот до Петра I (1496 – 1696) - Александр Александрович Смирнов
состоялся летом – осенью 1496 года.
3. Первые известные в истории адмиралы военно-морского русского флота – это князья-братья Петр Федорович и Иван Федорович
Ушатые, одержавшие первую победу над шведскими кораблями летом
1496 года в водах Северного Ледовитого океана. (Они же в 1499 году
пошли завоевывать земли Сибири).
4. Торговое мореплавание в Московском царстве началось с конца ХV
века, как итог правительственной политики.
5. Для Европы с конца ХV-го века началась экспансия на Запад. Для
Московской Руси – на восток, началась она с завоевания Поволжья.
6. Дипломатия царя Ивана III-го, осуществлялась силами посольских кораблей, отечественной постройки и с русскими экипажами – в
Балтийском и в Черном морях, и в Атлантическом океане.
Это все, что относится к морскому флоту. То, что исключительно
русским военно-речным флотом этого самодержца покорена Волга и
Сибирь – это хотя и не отрицалось… Но было малоизвестным и не
осмысленным потомками событием.
Глава 3
Флот московского царя – Василия III
Царь Иван III-й Грозный (его так назвали задолго до рождения легендарного по своему характеру внука), скончался 27 октября 1505 года. Его сын – царь Василий III-й – отец основателя русского флота в Каспийском море, в сравнении с ним и своим сыном – выглядит бледно. Уже в самом начале царствования он потерял Казань и контроль над Волжским торговым путем. Причем так безнадежно, что эту проблему пришлось решать его юному сыну. Едва в столице казанского ханства узнали о кончине своего грозного врага, так сразу начали торговую войну против русских купцов на великой реке и вырезали русский оккупационный гарнизон. Новопомазанник Божий – царь Василий III-й попытался вернуть Казань. Уже в апреле 1506 года он направил судовую рать на Волгу судовую рать своего младшего брата – князя Дмитрия Ивановича Углицкого. На реке Кама он соединился с другой судовой ратью – князя Семена Федоровича Курбского. 22 мая 1506 года соединенные судовые рати вступили в бой с татарским флотом в Поганом озере. Для русских речников название водоема оказалось пророческим. Оба князя были разгромлены татарскими речными флотоводцами. Причем в числе пленных оказался воевода Шеин – тот самый, которого оставили надзирать над Казанью в 1487 году. Татары узнали своего давнего обидчика, очень обрадовались, привезли в Казань… Где торжественно и прилюдно казнили (кстати, озеро получило свое имя в результате этого сражения – его воды надолго были отравлены массой разлагающихся трупов погибших, за что его и прозвали «Поганым»).
К русским подошла подмога – судовая рать князя Ростовского. И в бою 25 июня 1506 года тоже была разгромлена татарским флотом. Остатки разбитых ратей брат царя – князь Дмитрий Углицкий с большим трудом довел до Нижнего Новгорода. За месяц потерять три судовые рати – для Москвы это был тяжелый удар. В Кремле призадумались. Оценили выучку татарских флотоводцев. 18 лет Москва копила силы для реванша на Волге, почти два десятилетия. Только 8 мая 1524 года на Казань двинулся Большой полк судовой рати. Его вели воеводы: Иван Федорович Бельский, Михаил Васильевич Горбатый и Михаил Юрьевич Захарьин. 3 июля судовая рать достигла Казани, высадила десант… и попала в окружение. Ей на выручку из Нижнего Новгорода вызвали судовую рать князя Ивана Федоровича Палецкого. Шло 90 судов по 30 воинов на каждом. На ночь пристали к берегу, расположились на отдых – развели костры, заварили кашу… Перед рассветом были почти все перебиты отрядом черемис, напавших внезапно из засады. Вождь из племени был союзников Казани против Москвы. Только десять стругов удалось князю Палецкому вывести на середину реки. Идти к рати воеводы Бельского было уже не с кем, и он повернул назад. Вскоре и
Бельский, не дождавшийся подкреплений, приказал отходить. Волга вновь осталась за татарами.
В 1530 году царь Василий III предпринял последнюю попытку реванша. Отправил на Казань могучую рать воеводы Бельского – ветерана казанских походов. Казалось, все предвещало успех. Татары, испуганные численностью русских молили Аллаха и пророка его Магомета о заступничестве. Видимо, муллы в мечетях молились искренне и горячо. Внезапная буря разметала и потопила корабли русских. Уцелевшие ратники погребли к дому, не солоно хлебавши буквально, поскольку вода в Волге пресная.
В Кремле царь был разгневан – узнав об итогах похода! Виновником неудачи он счел не погоду, а воеводу Бельского. Приказал заточить его в темницу (и «сел» флотоводец, как сидели советские флагманы при «красном царе» Сталине). И сидел три года, пока не умер царь. Только это дало ему свободу, но неизвестно был ли опальный воевода реабилитирован молодым царем? Больше Василий 111 судовых ратей не посылал, скончался в 1533 году. Волга осталась за татарами примерно на полвека. Больше их не беспокоили. Правда, при малолетнем царе Иване 1У-м, бояре пытались организовать весной 1538 года поход на Казань. Но не нашли общего языка и поход так и не начался.
Царь Василий 111 – потерял Волгу – приобретение своего отца. Эту неразрешенную проблему оставил в наследство новорожденному сыну.
Но если на востоке царь Василий Иванович потерпел поражение, то на северо-западе все было не так плохо. На Балтике морская торговля не увядала. Отстраивался и креп Ивангород. Число русских морских кораблей увеличивалось. Причем, бывало, не совсем царским, благородным и честным способом.
В Ивангород с Балтийского моря заходили иностранные корабли: торговые караваны, с дипломатическими визитами. В 1524 году бросила якорь эскадра датского адмирала Норбю – посланца короля Христиана Великому князю Московскому. Но сроки визита явно затягивались. 100 (!) раз адмирал испрашивал разрешения покинуть своей эскадре порт. В Кремле якобы думали. А в портовых кабачках к датским матросам подсаживались речистые агитаторы православия… и подливали, подливали, подливали… Убеждали перейти на русскую службу, принять православие. Квалифицированные моряки и готовые корабли были нужны русскому флоту, эта потребность проявилась в многовековой склонности русских к дармовщине. Историки «откопали» в архивах Копенгагена письмо адмирала, направленное своему королю с жалобами на жульничающих московитов.
«Люди Великого князя отняли у меня два корабля, с артиллерией, на 6000 гульденов, несколько мелких судов на 1000 гульденов. Команды, опоенные водкой, перешли на русскую службу и крестились» (в смысле –
приняли православие). Проще говоря, команды кораблей объявили адмиралу, что становятся невозвращенцами и остаются в Московии. Уговаривали стать адмиралом московского царя и самого Норбю, но тот остался верен присяге своему королю. Его самого, с последним кораблем, кстати, выпустили из России лишь после энергичного вмешательства принца Голштинского.
Московский двор пошел на дипломатический скандал не
