Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс
Я стольким обязан этим 23 семьям. Они знали, кто я, и верили мне. Они были готовы отнестись ко мне как к человеку, несмотря на обвинения и мнимые доказательства.
Но, кроме того, меня спасла и репутация, заработанная в первые восемь лет работы в школе, тщательный подбор слов в блоге и реальной жизни. Пускай я нередко высказывал противоречивые точки зрения и выступал в своем блоге адвокатом дьявола, администрация округа выразила искреннюю признательность за то, что я не называл имен – ни их, ни своих коллег, – никогда не использовал в своем блоге ненормативную лексику или вульгарные выражения, никогда не продвигал свой блог среди учеников или коллег. Помогло мне и решение держать блог в чистоте и избегать явных отсылок к конкретным личностям и вульгарных выражений.
Я и сейчас ежедневно его веду и по-прежнему не ругаюсь и не использую крепких слов. Я не критикую администрацию округа или своих коллег. Там нет ни единой фотографии с пивом – чтобы я держал кружку или пил. Я знал, что писать, а чего писать не стоит, чтобы сохранить собственную репутацию в сообществе. Знал, где невидимая черта, и частенько приближался к ней – но ни разу не пересекал.
И это меня спасло.
Как рассказчики, вы должны вести себя так же.
Будь то беседа с коллегой или презентация перед советом директоров, тост на свадьбе брата или выступление на сцене – от подбора слов будет отчасти зависеть то, как воспримет вас публика, какое мнение она о вас составит.
Вот что я советую по каждому из этих пунктов.
ОНИ БЫЛИ ГОТОВЫ ОТНЕСТИСЬ
КО МНЕ КАК К ЧЕЛОВЕКУ,
НЕСМОТРЯ НА ОБВИНЕНИЯ
И МНИМЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА.
Бранные слова
Я практически не вставляю в свои истории ругательства; честно говоря, я и в реальной жизни редко ругаюсь. А в своих выступлениях не делаю это по нескольким причинам.
До сего дня руководство The Moth было довольно щедрым по отношению ко мне: в их подкасте и The Moth Radio Hour транслируется восемь моих историй, что обеспечивает мне многомиллионную аудиторию. А чтобы облегчить задачу им и всем тем, кто захочет использовать мои истории для открытой трансляции, я стараюсь рассказывать их в форме, подходящей широким массам.
Кроме того, когда не ругаешься, это располагает к тебе общественные и частные организации, религиозные общества, образовательные учреждения и тому подобное. Рассказчик, злоупотребляющий ругательствами, вряд ли получит предложение выступить перед детьми, представителями духовенства (будь то раввины или христианские священники), руководителями компаний, библиотекарями или учителями. Снижается вероятность работы и с некоммерческими организациями, школами йоги, на праздниках, религиозных мероприятиях, в высших учебных заведениях и так далее.
К тому же употребление ругательств свидетельствует о лени.
В большинстве случаев бранное слово можно заменить гораздо более благозвучным синонимом или целой фразой. Ругаться легко, и кого-то это, возможно, рассмешит, но редко именно этот вариант предпочтителен.
Впрочем, бывают и исключительные случаи, когда, на мой взгляд, ругательства вполне уместны:
1. Цитата. К примеру, когда паренек, увидев меня после аварии, произносит: «Чувак, тебе кранты». В этом случае я просто привожу его слова как есть.
2. Когда просто невозможно подобрать более подходящее слово. Например, я не могу охарактеризовать своего отчима иначе как ругательством («засранец») – и потому именно так я его всякий раз и называю.
3. Моменты чрезвычайного накала эмоций. Конечно, бывают в нашей жизни случаи, когда именно ругательство помогает в полной мере выразить эмоцию момента – особенно если это гнев или страх.
4. Юмор. Сам я ни за что не стал бы всецело полагаться на ругательства, когда речь идет о юмористических зарисовках, но бывают моменты, когда употребленное к месту бранное слово отлично подчеркивает шутку.
Вульгаризмы
Вульгаризмы используются для описания событий, которые по своей натуре непристойны. К ним относятся явления сексуального характера, упоминания телесных жидкостей и прочее подобное.
Так, в истории «Генетические ошибки» я рассказываю о своем посещении банка спермы для проведения генетических исследований. Я признаюсь, что для предоставления образца мне придется мастурбировать, но не вдаюсь в подробности, чтобы не смущать публику. Вместо этого я использую эвфемизмы, аллюзии, самоиронию и юмор, чтобы создать нужную обстановку, не выпячивая интимную сторону. Ведь все и без того имеют хотя бы поверхностное представление о том, как все происходит.
Какими бы ни были истории, мы должны заботиться о чувствах слушателей, чтобы не вызвать у них отвращение, обиду или отторжение.
Один мой друг выступил как-то на StorySLAM с историей о расстройстве желудка после посещения на первом свидании тайского ресторана. Сидя прямо на белом диване в гостях у женщины, он внезапно теряет контроль над собственным телом, что оборачивается неловкой ситуацией как для него самого, так и для дивана. Он в подробностях рассказал, как испачкал подушки, – описав характерный цвет, запах, вязкость и текстуру субстанции. В тот вечер судьи поставили ему низкие оценки: подобная детализация вызвала у публики отвращение и дурноту. То, что ему самому казалось откровенностью и честностью, на деле звучало омерзительно. А всего-то нужно было сказать, что он встал и, обернувшись, обнаружил на диване последствия «аварии» («серьезного, неприятного происшествия»). Тогда его слова вызвали бы не отвращение, а только понимание и смех.
Однажды я слушал историю о том, как главный герой, будучи подростком, вместе со своим отцом несколько часов смотрел порнофильмы в подвале собственного дома. Конечно, тут было меньше графических подробностей, чем в том рассказе о порче дивана, и все же она, несомненно, вульгарна из-за жутковатой ситуации и общей неприятной атмосферы. Лично я считаю, что ее можно было бы рассказать с юмором, самоиронией, какими-нибудь неожиданными трогательными подробностями и активным использованием эвфемизмов, – но рассказчик пренебрег всем этим, и судьи были к нему беспощадны.
Другой рассказчик поведал о том, как занимался сексом с женщиной под рождественской елкой, где лежали весьма ценные подарки. В этой истории не было излишне красочных
