Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
К сожалению, мы проиграли ее со счетом 3:1, но это поражение было сродни победе! Только представьте, дворовая детдомовская команда почти на равных бьется с молодой порослью «Спартака», которая тренируется по несколько раз в день на лучшей спортивной базе страны и под началом самых опытных наставников. И вот этой, практически профессиональной команде, Акимов умудряется еще и гол забить! Понятно, что его тут же пригласили тренироваться в «Спартак». А дальше случилось нечто такое, что иначе, как горем, не назовешь! Наши старшие категорически запретили Акиму ездить на тренировки. Они посчитали, что это будет отвлекать его от учебы, в которой он и так не очень-то преуспевал.
Я страшно жалею, что безусловный талант Лехи так, толком, и не раскрылся. Ведь он на самом деле был редким самородком, очень одаренным от природы именно в футболе. И если бы его правильно направили, помогли, поддержали – он бы мог со временем, я уверен в этом, заиграть на очень высоком профессиональном уровне в том же «Спартаке». Но к большому несчастью, Акимов учился в интернате, где всем было насрать на будущее воспитанников. Никто даже и не подумал помочь талантливому мальчишке. А у самих детдомовцев не всегда хватает упорства преодолеть все жизненные неурядицы. Да и какое может быть личностное развитие у человека, когда ему после выхода из интерната элементарно жрать нечего?..
Кстати, о талантах. Некоторые люди считают, что если детдомовцы лишены родителей, то они обделены и всем остальным, как то: интеллектом, способностями, дарованиями и прочими, необходимыми в жизни каждого человека, вещами. По счастью, это не так. Как не парадоксально, но в детском доме встречалось немало по-настоящему одаренных ребят. Казалось бы, откуда им взяться при таких-то нерадивых предках, но, видимо, бог, наделяя людей талантами, не принимает в расчет весьма специфические иногда «заслуги» их ближайших родственников. А может быть и компенсирует таким образом недостаток положительных эмоций в жизни детдомовца. Во всяком случае, только в нашем интернате я знаю несколько человек, которые легко могли бы стать гордостью любой специализированной школы.
Помимо уже упомянутого мною Алексея Акимова у нас, к примеру, учился Женя Билялетдинов, необычайно хорошо, просто на уровне гениальности, игравший в шахматы. Достаточно сказать, что он уже в пятом классе вслепую, не подглядывая на доску, обыгрывал по несколько человек! Это же какую шахматную память нужно было иметь, чтобы удерживать в голове позиции на трех-четырех досках, да еще и крушить своих соперников с сухим счетом!
И это при том, что мы тоже не были в шахматах новичками и детский мат поставить нам, в принципе, было невозможно. Скажем, я неоднократно становился чемпионом разных пионерских лагерей по шахматам, а вот Женьке противопоставить ничего не мог. Повторюсь, мы все со свистом пролетали ему в «слепые шахматы» при сеансе одновременной игры, так и не сумев обыграть его ни разу! А уж о том, чтобы победить Билялетдинова в обычные классические шахматы, даже речи быть не могло – об этом в интернате никто и не заикался!
Или взять еще одного моего близкого друга – Макса Чудакова. Почти каждый урок в школе я наблюдал одну и ту же, повторяющуюся изо дня в день, картину – вместо того, чтобы грызть гранит науки, Чудак малюет в тетрадке какие-то тайные, тщательно скрываемые от училки, рисунки.
Однажды я заглянул к нему в тетрадку и обомлел! Там был изображен вождь мирового пролетариата и всех трудящихся. Да так искусно, что мне он показался живым (в чем до этого, несмотря на всю советскую пропаганду, я отнюдь не был уверен). Вообще-то, рисовать Ленина в интернате было строжайше запрещено, считалось, что к этой титанической фигуре могут подступаться только заслуженные и маститые художники. Пятиклассник Максим таковым, конечно же, не являлся. Но он настолько мастерски перерисовывал с красной советской десятирублевки Ильича, что у меня не было сомнений – из Чудака вырастет отличный фальшивомонетчик! Жалко, что он пошел по совершенно другому пути.
Да что там вспоминать про чужие таланты, коли у меня имелся свой собственный! Когда-то, еще до подростковой ломки моего голоса, я очень недурственно пел. И хотя друзья постоянно шутили, что таким голосом только из туалетной кабинки «Занято!» кричать, я знал, что говорят они это лишь по причине снедаемой их зависти. Во всяком случае, наши девочки так не считали, и все время просили меня спеть им на бис тогдашний хит всей советской пионерии «Прекрасное далеко». Более того, они были готовы даже поощрять меня за мое высокое искусство разного рода печенюшками.
Я, конечно, краснел от такого непривычного к себе внимания, но все равно не мог удержаться, чтобы не пропеть своим удивительным лирико-драматическим тенором (который, на мой скромный взгляд, ничем не уступал в то время вокальным данным Робертино Лорети и Сергея Парамонова), известные всем слова:
«Слышу голос из прекрасного далёка
Он зовёт меня в чудесные края
Слышу голос, голос спрашивает строго:
«А сегодня что для завтра сделал я?»
Девчонки буквально визжали от восторга и просили меня ни в коем случае не останавливаться, а продолжать петь дальше, не сбавляя, что называется, оборотов! И я, благодарно закатив глаза к небу, голосил, что было сил:
«Я клянусь, что стану чище и добрее
И в беде не брошу друга никогда
Слышу голос, и спешу на зов скорее
По дороге, на которой нет следа».
Я и сейчас иногда, стоя в душе (то есть, в месте, где меня никто не слышит) нет-нет, да спою полюбившуюся мне с детства песню! Но голос мой уже, конечно, не тот. Да и благодарных слушательниц нет рядом. Кто знает, может взыскательная публика потеряла в моем лице выдающегося певца? А может ей, напротив, сказочно повезло, что я не запел, а запил?
Как же все-таки важно, согласитесь, вовремя определиться со своим предназначением. Ведь каждый из нас в этой жизни на что-нибудь,
