Кино Ларса фон Триера. Пророческий голос - Ребекка Вер Стратен-МакСпарран
Правила стиля фон Триера и пророческий голос
Критическое рассмотрение стиля фон Триера во всех областях требует изучения решений, которыми обусловлены его различные элементы.
Это поможет понять философские, теологические и этические доводы, стоящие за их выбором, и, таким образом, имеет непосредственное отношение к посылу фильма и особенно к его пророческому голосу. Фон Триер часто говорит об отсутствии строгости в своем воспитании, и временами это делает его почти неспособным функционировать. Как следствие, правила играют центральную роль в его фильмах, и поскольку все они относятся к стилю, а не к содержанию, то иллюстрируют именно центральную роль стиля. Эти кинематографические правила определяют взгляд фон Триера на закон и благодать и раскрывают пророческий голос его фильмов.
Манифест «Догма 95» (1995) и «Обет целомудрия» являются наиболее известным сводом киноправил фон Триера. Как для кинематографистов, так и для ученых они последовательно выявляют связь между стилистическим замыслом фон Триера и Священным Писанием. У большинства фильмов фон Триера есть манифесты, но этот манифест дал мощный толчок движению, которое ставит во главу угла только изображение и звук, форму и стиль, полностью игнорируя содержание. Когда в 1995 году кинематографу, казалось, угрожал наступающий век цифровых технологий, элита мира кино собралась в Париже на конференцию Le Cinéma Vers Son Deuxième Siècle («Кино к началу своего второго века»), посвященную истории первого столетия существования этого вида искусства. Они также собрались, чтобы обдумать неопределенное будущее коммерческого кинематографа, и фон Триера попросили выступить с речью на эту тему. Однако он раздал присутствовавшим красные брошюры и объявил о своем движении «Догма 95» (также Dogme95). Предположительно, он и Томас Винтерберг сочинили провокационный, но юмористический манифест менее чем за сорок пять минут, назвав его ОБЕТОМ ЦЕЛОМУДРИЯ (всегда заглавными буквами), «издевательскую пародию на Маркса, сюрреалистов и основные документы “новой волны” 1960-х годов» (Badley, 2011, с. 54). Манифест призывал возродить изобретательную анархию ранних лет существования кинематографа, заявляя о себе как об «акции спасения», направленной против «определенных тенденций» (голливудских блокбастеров, буржуазного романтизма) в кино. Правила «Обета целомудрия» касаются лишь техники и стиля, но не повествования, что должно было вынудить режиссеров разрабатывать новые, изворотливые навыки и стратегии. Поскольку «предсказуемость (драматургия) – это золотой телец, вокруг которого мы все пляшем» (Koutsourakis, 2015, с. 211), фон Триер обнародовал свод из десяти правил, призванных убедить режиссеров всегда выходить из зоны комфорта, не опускаться до тиражирования и сохранять неловкость, обнажаемую настоящей правдой. Обет использует «возвышенную церковную риторику» (Badley, 2011, с. 55) и завершается следующей фразой:
Моя высшая цель – выжать правду из моих персонажей и обстоятельств. Клянусь исполнять эти правила всеми доступными средствами, не стесняясь соображений хорошего вкуса и каких бы то ни было эстетических концепций[70].
(Koutsourakis, 2015, с. 212)
Первые четыре правила требуют снимать исключительно на натуре, без декораций или стороннего реквизита, в естественном освещении, в цвете, без музыки (если только она не звучит в кадре) и на ручную камеру. Любимые фон Триером «сюжеты, где действие происходит в другую эпоху или в другой стране», запрещены, потому как действие должно происходить «здесь и сейчас» (правило 7). Под запрет также попадают мнимые действия, такие как убийства и стрельба (правило 6), и жанровое кино (правило 8). Фильм обязательно должен быть снят в традиционном формате 35-мм (правило 9), и, наконец, имя режиссера не должно фигурировать в титрах (правило 10) (Koutsourakis, 2015, с. 212).
Хотя «Идиоты» – единственный фильм фон Триера, который следует (по большей части) этим правилам, режиссеры по всему миру стремились к тому, чтобы их работы считались фильмами движения «Догма 95». В течение нескольких лет даже существовал специальный веб-сайт «Догмы 95», проверяющий и подтверждающий соответствие того или иного фильма формату движения. Одно время с веб-страницы даже выпрыгивал пес Моисей из «Догвилля», визуально приказывая: «Это закон!». Изначально 31 фильм заслужил такой подтверждающий сертификат, а в общей сложности их набралось 108. В 2002-м было объявлено о смерти движения, поскольку, вопреки желанию фон Триера, оно само стало превращаться в отдельный жанр.
В чем же Манифест «Догмы 95» был пророческим? Я полагаю, что выступать со смелым заявлением о правде и аутентичности среди кинематографистов – рискованное дело. Будь то в шутку, с иронией, прямолинейностью или всеми тремя сразу, он обличал идолов и вершил суд на библейском языке. «Догма 95» зажгла во многих душах огонь желания «выжимать правду» с помощью технических аспектов искусства и кинопроизводства. Манифест выражен в терминах «обета целомудрия» или чистоты и, перекликаясь с библейским мандатом Десяти заповедей, связывает подлинность и истину с Писанием. Для тех, кто не знаком с Писанием, он представляет собой пророческое осуждение существующего положения вещей. Он устанавливает неожиданную связь между библейским языком и новыми, радикальными правилами кинопроизводства. Иными словами, он возвращает искусство к Священному Писанию. Хотя «Догма 95» получила свое название по году написания в 1995 году, учитывая иронию фон Триера и радикальную манеру, в которой она была анонсирована, может ли это также быть намеком на 95 тезисов Мартина Лютера? Иронично, конечно, но так ли это? Движение сделало свое дело, а когда перестало соответствовать своей изначальной задумке – преднамеренно было свернуто.
С самого начала, задолго до «Догмы 95», у каждого фильма фон Триера был собственный набор уникальных правил, ограничений, призванных придать ему новое видение и избежать привычек и условностей. Препятствия, которые они создают, идут проекту только на пользу. Петер Шепелерн[71] часто берет интервью у фон Триера и пишет о нем, но большая часть его работ написана на датском языке. К счастью, обобщенные им правила для целого ряда фильмов переведены и представлены в книге Торбена Гродаля[72] «Визуальное авторство»:
В «Картинах освобождения» кадры должны быть очень долгими. В «Элементе преступления» цветовая гамма должна иметь желтоватый цвет и следует избегать перекрестных монтажных склеек. В «Эпидемии» некоторые сцены должны выглядеть как примитивное кино в формате 16-мм, а другие – как изысканный арт-фильм. В «Европе» должна использоваться фронтпроекция. В «Медее» изображение должно быть зернистым. «Королевство» должно быть снято на ручную камеру и в плохом освещении. В «Рассекая волны» – использование ручной камеры и размытые кадры (в сценарии также указано, что лишь
