На линии огня - Михаил Сидорович Прудников
— Кажется, сегодня я совершаю еще одну ошибку.
— Какую именно?
— Вы сами поняли, какую.
— Возможно, — согласился Падре. — Из разговора с вами я могу догадаться, что вы не просто обычный беглец из лагеря. Слишком профессионально вы анализируете свои действия. И вообще, вы проявили завидную выдержку.
— Ну, этому я мог научиться во время пребывания в лагере. Там поневоле приобретешь опыт подполья, — резонно возразил Карим.
— Я не собираюсь задавать вам лишних вопросов, — заверил Падре. — Вы просили согласия Примо на организацию отдельной группы в отряде. Людей в группу вы подобрали сами, еще в лагере. Ушли вы из лагеря последним, и теперь группа ждет вас.
— Спасибо, — поблагодарил Карим, с чувством пожимая Падре руку.
— Ваша группа будет действовать на территории четвертого сектора первой зоны, — продолжал Падре. — Расположенные на этом участке Аурелия, Кассия, Брачианезе и Фламиния набиты гитлеровцами, как мешок трухой. Это — чрезвычайно опасный район. Надеюсь, в этом вы отдаете себе полный отчет.
— Но именно там можно найти возможность побеседовать с высокими чинами германской армии, — ответил Карим, не приемля опасений Падре.
— Да, да, — кивнул Падре. — Мы учли это, подбирая место для вашего лагеря. Но вам придется быть очень осторожным.
При некоторых недомолвках отец Дорофей и Карло отлично понимали друг друга. Недомолвки были естественны, можно сказать, вынужденны, их требовало само время… Лишь спустя много лет, уже на советской земле, Карим Бекович Турабеков и бывший служитель русской католической церкви в Риме Дорофей Захарович Бесчастный смогут быть более откровенными друг с другом. Падре расскажет, как ему удавалось доставать деньги и продовольствие для партизан, причем он заставлял работать на антифашистов сам Ватикан, и впоследствии папа Пий XII, узнав, куда шли солидные пожертвования прихожан, выколачиваемые из него отцом Дорофеем, не упустил случая погордиться своим участием в Сопротивлении. Падре расскажет многое, но Кариму Бековичу снова придется умалчивать о существенных подробностях своего пленения и того, как оказался он в солнечной Италии, — для этого рассказа, как порой приходится оговариваться, еще не настало время. Когда-нибудь оно непременно настанет, и я надеюсь еще рассказать о Карло более подробно.
Сейчас же скажу лишь, что Карим Турабеков — один из многих мужественных сынов узбекского народа, рядом с другими народами нашей Родины грудью вставшего на защиту Отечества. Считаю своим долгом назвать хотя бы нескольких из них, с которыми мне довелось познакомиться лично в мирное и военное время.
Это — Герой Советского Союза Бойс Хамидович Иргашев, сын бывшего дехканина-батрака, сам начавший трудовую деятельность в двенадцать лет, ушедший на фронт санинструктором, а затем воевавший кавалеристом, стрелком, разведчиком. Ныне Боис Хамидович — полковник республиканского управления КГБ.
Это — кавалер многих орденов и медалей Ахмед Махамеджанович Азизов, пехотинец и разведчик, участник прорыва блокады Ленинграда, ожесточенных боев под Синявином, дважды раненный, дошедший до стен рейхстага. Ныне Ахмед Махамеджанович так же, как и его друг Иргашев, полковник республиканского управления КГБ.
Это — подполковник в отставке Ашур Нурматович Нурматов, десантник, артиллерист, разведчик.
Это — павший смертью храбрых в бою за станцию Парголово узбекский поэт и воин Кадыржан Имамов, успевший до войны выпустить лишь одну книжку своих стихов «Орзу» («Мечта») и оставшийся в памяти однополчан и друзей молодым, страстным, бесконечно преданным своей Родине.
Убежден, что каждый из них достоин отдельной книги…
А в тот жаркий июньский день Падре и Карим продолжали обсуждать будущие действия, и не понимавшая по-русски Анжелика удивленно переводила взгляд с одного на другого — уж больно быстро сошлись странный священник с советским военнопленным.
Вошел доктор, сказал, что операция закончена, но больному придется несколько дней пробыть у него в квартире — только тогда он сможет подняться на ноги. Сообщив это, доктор тут же покинул комнату, предоставляя возможность Кариму и Падре закончить разговор.
— Не волнуйтесь, — сказал отец Дорофей. — Квартира абсолютно надежная. Вашим товарищам, может быть, еще не однажды придется пользоваться ею для связи. Болеть никому не возбраняется, и это не вызывает подозрений. К тому же наш доктор — одни из самых дорогих в Риме, и фашисты привыкли, что к нему обращаются лишь состоятельные люди. Вас это, естественно, не касается, — добавил Падре. — На партизан доктор работает бесплатно, таково его кредо. Теперь последнее. Связь с вами будет осуществлять Мама Анжелика. Кроме нее, товарищи Гверчино, Армандо и Фортунати. Для самых крайних случаев — руководитель центра изделия взрывчатых материалов товарищ Менгарени. Он же будет снабжать вас оружием. — Отец Дорофей замолчал, видимо, считая свое сообщение достаточно исчерпывающим.
— Нет, — возразил Карим. — Это — не последнее. У меня есть еще одна просьба к вам. В самое кратчайшее время мне нужно организовать связь с Москвой.
Падре задумался, потом ответил:
— Такую связь, вероятно, имеет руководство Сопротивления. В партизанских отрядах сейчас сражаются несколько тысяч бывших советских военнопленных, и я думаю, что такая связь не только необходима, но и уже организована.
— Вы абсолютно правы, — подтвердил Карим. — После того как вы получите принципиальное согласие руководства, я дам вам пароль, благодаря которому мы обусловим конкретные действия.
В группу, которую возглавил Карло, входили четыре итальянца и одиннадцать бежавших из фашистского плена советских товарищей. Она дислоцировалась у поселка Монте Арсиччио в лесу Инсукерета, в пещерах. Руководство района сразу же отметило, что смысл единства Сопротивления с приходом советских бойцов стал более веским, живым и реальным. Бывшие красноармейцы оказывали итальянским партизанам не только помощь в боевых действиях, но и внесли огромную моральную поддержку своей храбростью и боевым опытом.
Карим ни на мгновение не удовлетворялся достигнутым, зная, что в скором времени группе придется решать задачи значительно более важные. Он хотел, чтобы бойцы в короткий срок овладели тактикой партизанской борьбы и подполья.
Первой операцией группы стал разгром вражеского продовольственного склада, значительно пополнивший базу отряда капитана Примо. Затем было совершено несколько диверсий на автострадах и захвачен склад фашистского военного госпиталя, надолго обеспечивший партизан медикаментами. После успешного разгрома вражеского гарнизона вблизи Пиетты Карим пришел к твердому убеждению, что группа готова к заданию.
Но даже сам Карим не знал всей полноты этого задания.
На огромном театре военных действий в Европе оно диктовалось переломом в войне, когда гитлеровские войска терпели все более сокрушительные поражения на восточном фронте.
В Ставке Верховного Главнокомандования в Москве предвидели возможность пополнения гитлеровских войск за счет переброски армий из союзных рейху стран и с западного театра военных действий.
Наше командование поставило
