Игра в городки - Юрий Николаевич Стоянов
Я торопился. Нужно было начинать работать. Купил Вовику еще сто граммов водки. Мы снимали эпизод в подсобке этой рюмочной. Когда я вернулся в зал, Вовика уже не было, но на его столе поминальная рюмка с куском хлеба осталась нетронутой.
Дружба
Всяко бывало. Иногда ссорились с Илюхой на ровном месте.
И заводились с нуля, и мирились скоро…
Идем как-то по платформе Московского вокзала. Уезжаем из Питера на гастроли. Лица невеселые у нас. Еще в машине поругались из-за какой-то ерунды. Идем молча. На кончике языка у каждого наготове фраза из трех слов.
А напротив нашего скорого стоит на другом пути пассажирский на Вологду. И проводница орет на женщину с тремя детьми:
– Я вас с таким количеством барахла не пущу, пока не доплатите. Коляска, какие-то мешки, б…дь, три чемодана… Идите в кассу!
– В какую кассу?! А детей куда? Двадцать минут осталось – я же не успею!
– А это ваши проблемы! Не пущу, не положено – и все!
Проводница хамит, женщина и дети плачут…
И мы с Илюшей, не сговариваясь, как по команде, одновременно поворачиваем к соседнему составу и в один голос начинаем орать:
– Как же вам, вашу мать, не стыдно! Так при детях материться! Где начальник поезда?! Юрик, продиктуй мне телефон главного по РЖД, у тебя же есть, это же твой друг! Сажайте ее немедленно со всеми вещами!!!
Илюша берет на руки девочку, я – два чемодана. Заносим в вагон. Потом – остальных детей и вещи.
Обалдевшая проводница ни слова не сказала. Молча ушла в свое купе. А мы пошли к нашему вагону, расположились там, выпили за то, какие мы справедливые и гуманные ребята, расцеловались и с чувством выполненного долга легли спать…
Наутро никто из нас не мог вспомнить, а из-за чего мы вчера в машине сцепились. Дружба – дело такое.
Мишаня
Мишаня слегка заикается. Это иногда придает особую краску и обаяние его речи. За границей эту его особенность не всегда могли оценить. Много лет назад, когда мы вместе отдыхали в Хорватии, где он изрядно «достал» всю обслугу отеля, пожилой консьерж с надеждой спросил его на английском:
– When will you leave?! (Когда же вы уедете?!)
Мишаня хотел сказать «завтра», но получилось:
– To-to-to-tomorrow.
Консьерж схватился за голову и простонал:
– O-o-o! Not soon!!! (О! Как же не скоро!)
Миша Дегтярь – знаменитый телерепортер. Я бы мог написать слово «репортер» применительно к нему с большой буквы, потому что репортерство определило и его судьбу, и его характер в той же мере, в какой он определил развитие этой профессии у нас. Это не преувеличение. Нет такого приза, такой премии, такой профессиональной награды в России, которой бы он ни обладал.
Два важнейших репортерских качества – любознательность и наблюдательность – главные в Мишке. Плюс чувство юмора и непосредственность…
Мишаня считает просто неприличным жить в том номере гостиницы, который заранее забронировал и оплатил. Работа и страсть к путешествиям заставили его изрядно помотаться по миру. Главной своей задачей в любом отеле он считал сделать апгрейд, то есть поменять номер на лучший. «Все равно они нас где-то в чем-то напаривают, – говорил он, – это их бизнес». У него в чемодане всегда можно было найти пару перегоревших лампочек разной формы под разное напряжение и разводной ключ. Лампы в номере он менял на заранее приготовленные свои, а ключом расслаблял резьбу на кранах в ванной. Потом он устраивал скандал, кричал: «Апгрейд!!!» – и его, естественно, переселяли в другой номер, как правило повышая категорию.
Мишаня любит вкусно поесть и сам прекрасно готовит. Питает слабость к азиатской кухне. В Риме я жутко отравился в китайском ресторане. Почему меня в Италии занесло в китайский ресторан – уже не помню. Мишаня с семьей приехал в Вечный город через пару дней после нас с женой. Я его сразу предупредил:
– Только не ходите в китайский ресторан, который напротив отеля! Там вроде недорого, но отравят точно.
– Ю-ю-юрик, снаряд два раза в одну воронку не попадает! Но я принял к сведению, – сказал Мишаня.
Увы, он принял к сведению, что «НЕдорого», забыв, что можно травануться… Из своего номера Мишаня и его семья после китайской трапезы не выходили двое суток. А когда появились, то были цвета ковролина в гостиничном коридоре. Ковролин был зеленый.
– Ты знаешь, – сказал Мишаня, – п-п-по-моему, мне впервые сделают апгрейд не по моей воле.
– Почему?
– Потому что нашим туалетом еще долго нельзя будет п-п-пользоваться.
– Я же тебя предупреждал!
– Так у китайцев пахло очень вкусно. Чего нельзя теперь сказать о нашем номере.
В детстве Мишаню бабушка научила, как отвечать мальчишкам во дворе, если они будут обзывать его жмотом:
– Ты им говори, что ты не жадный, а хозяйственный!
Помня про Мишанину хозяйственность, я ему однажды позвонил:
– Мишка, а ты знаешь, что сегодня исполнилось ровно сто восемьдесят лет легендарному ресторану «Яр»? Это же в двух шагах от твоего дома.
То, что у ресторана юбилей, было чистой правдой.
– И что? – спросил Мишаня.
– Я сейчас по радио слышал, что у них сумасшедшая акция, но только один день!
– Что за акция?
– Все, у кого в фамилии есть эти две буквы – «ЯР», получат скидку девяносто процентов от счета! Девяносто! Мишаня!!!
– Вообще-то, «Яр» – не лучший ресторан в Москве, м-м-мягко говоря, но скидка очень серьезная, практически беспрецедентная, – оживился Мишаня.
– Смотри, сейчас всякие Ярцевы, Яриловы, Ярёменки точно рванут в кабак.
– Я уже н-н-не говорю о Ярмольнике! – добавил Мишаня.
– А ты же у нас Дег-тярь! У тебя же тоже «ЯР» внутри фамилии!!! Миша, ну грех не воспользоваться!!!
– Ясно, Юрик. Я тебя услышал, – ответил Мишаня, одеваясь на ходу.
Через два часа у меня звонок:
– Юрик! Ну на хрена это делать?!
– А что случилось, Мишенька?
– А ты типа не догадываешься? Мы всей семьей приперлись в этот «Яр». Я говорю швейцару: «Здравствуйте, я Дегтярь!» А он мне: «Очень приятно, проходите». Зашли внутрь. В зале никого. Мы сели. Подходит официант. Я ему: «А я Дегтярь!»
