«Жизнь – счастливая сорочка». Памяти Михаила Генделева - Елена Генделева-Курилова
все уже было
ты
уже вис
все!
отгибается вяло карниз
как отворот горизонта
только-то
не убирайте руки!
кров
да хлебцы
да субботнее платье
идолы
свешивают языки
с башни в зенит
и крылаты быки
нету
прочней и крылатей.
V
Бык
крыла вороные топыря
тьма и есть он
колосс
Водолей ему ночь
и мерцает в надире
глаз единый – звезда
или то что ей раньше звалось
не родись в междуречьи в законоположенном мире
глинобитной грамматики
ею ли не пренебречь?
в междуречии слово имеет значений четыре:
слово
хроника
подпись кабальная
царская речь
повторяйте за мною:
у слова
четыре
значенья —
слово как оно есть, лжесвидетельство, подпись и речь
например:
вавилонские реки меняют теченье
когда им вавилон под быками прикажет истечь
например – это первое небо
которое
знаю
ночное
потянувшись туманом к нему и восходит река
вороное крыло – а второе крыло золотое
и
смыкается зрак воспаленный быка.
VI
Мария
помнишь русла мертвых рек?
мне снилось
что я помню эти реки
я так давно один что это уже век
и – хорошо
и нечего о веке
и все-таки
я – был
и белый свет
поил глаза мои на день восьмой творенья
о разве клинопись – на каолине птичий след
предполагает
зоб и оперенье?
о разве
лишь симметрией пленясь
печаль и память
в изголовье встаньте
печаль и память
что сцепили если вязь
стиха Мария! и в небелом варианте.
VII
Посмотришь из глазниц:
ни тьмы и ни печали
спокоен вид зари – заря восходит ведь
я выпускал бы птиц
когда б они летали
и есть куда лететь
смотри на вавилон
со стен Иерусалима
колокола гудят язычники поют
посмертный небосклон
заря проносит мимо
в долину где встают
смотри на вавилон
на мирные жилища
на башню для какой гранились валуны
се – мир твой и полон
но око с неба ищет
покор твоей спины
водитель колесниц
иль давят кварц сандалии
или каменотес – но выше рост стропил!
я выпускал бы птиц
когда б они летали
я б сокола купил
а в мире так светло
так радостна долина:
раб восстает с мечом и ветеран с кайлом
смотри на вавилон
со стен Иерусалима
смотри на вавилон!
Из цикла «Второй дом»
«Сначала темнота»
111
Сначала темнота
затем конечно детство
затем
прямая речь
и все
что получил
в горючее наследство
какого не беречь
и в свой черед учусь
неопалившись
падать
в узоры на лету
летая наизусть
из пламени
на память
из тьмы на темноту
сам
пепла лепесток
ничем не освященный
ни при какой луне
ни при каком огне
серебряный и черный
как
и хотелось мне
вот блеск пыльцы
он – пыль
свинцовых окон дома
пыльца на витражах
в полет!
холодный дым
падением ведомый
ничем не дорожа
как тем что на лету
гадать
куда не падать
лететь не перестав
сначала темнота
затем печаль и память
и
снова темнота.
Из книги «Праздник»
Бильярд в Яффо
И. Р.
I
Был бинт горизонт
на коем
сукровица-полоса
а
день был как день
покойник
с видом на небеса
на акваторию сирого порта
сети
и тех пустей
мысль была о бессмертьи
того же сорта
что уловы сетей.
II
В средиземии
рифмуется как октябрь
февраль
он месяц макабр
когда
свет поджимается от озноба
и
бухнет в воде вода
абсолютно когда купальни
Водолея искусства для
и
осанку опальных имеют пальмы
сардинского короля.
III
Суб – в тропиках – холодина
и земную лужу взахлеб пройдя
баттерфляем до половины
в средине
я и очутил себя
(здесь конец цитаты)
здесь в струях шпиля
несущего напрокат
«не был-есть-не буду»
всплывает
«был ли?»
и
плывет как использованный предикат.
IV
Здесь конец прогулки
домой в кровать
и
на оборот ключа
так наливается ветер рвать
плащ с чужого плеча
поддувая полы
(добро приземист)
плечо заголив
– о нет! —
а плечо в чешуи золотой экземе
если смотреть на свет.
V
Свет истек
куда как не в слюдяное
окно
просто стек вовне
я не только бросил о смерти
но и
она обо мне
я пожал плечами себя представив
снаружи
как мокрой природы часть
и встал проверить щеколды ставен
гости
не ровен час.
VI
Был дом
где
с одною марией
я жил
и поздно вставал
а ежели моросило
вообще не вставал
огромен дом был
через перила
лестниц и галерей
когда возникала нужда в марии
«Мария!»
кричал я ей.
VII
И так в дому было
ощутимо
что никого в нем нет
что полуседую скребя щетину
я смотрелся в чужой портрет
и спал темно
без сновидений
и пробуждения
не просил
и нам никто серебра и денег
не нес
и не
приносил.
VIII
И еще
я
заметил
что перед сном
мы сидим с Марией смотря на ветер
тьму передвигающий за окном
а тьма перехлестывала фрамугу
я
не постелив
пьяную спать уводил подругу
