Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов - Лев Яковлевич Лурье
С драгоценностями дело обстояло так: у петербуржской фирмы «А. Тилландер» куплено на полторы тысячи рублей, у Фаберже — на 3721, у «киевского Картье» Иосифа Маршака на 27 тысяч.
Особняк на Мойке непрестанно ремонтируется и заново меблируется. В нем завели собственную корову и молочную кухню. Сухомлинов содержал 16 слуг, устраивал почти каждую неделю приемы в своей резиденции. Нанят повар.
Перед началом войны Сухомлиновы решили купить имение в 45 верстах от Киева: 200 десятин, 16 комнат, парк, пруд — цена 200–300 тыс рублей.
Владимир Сухомлинов писал о Кате и об их окружении: «В петербургском обществе она чувствовала себя чуждой.
Нам обоим приходилось очень считаться с непосредственно окружающим нас личным составом секретарей, адъютантов, ординарцев, частью оставшихся после моего предшественника, частью прибывших со мною из Киева.
У старых петербургских был свой тесный кружок, которому они протежировали и слишком усердно выставляли на авансцену моего кругозора».
Конечно, Екатерина Викторовна хотела стать светской петербургской дамой, которую бы приглашали «везде». На высочайшие приемы «разводок» не звали. Но, например, Матильда Витте, жена экс-премьера, крещеная еврейка, по слухам, попросту выкупленная Сергеем Юлиевичем у предыдущего мужа, имела свой салон, который посещали и министры, и даже великие князья. Не страдала от светского одиночества и Матильда Кшесинская, любовница великих князей Сергея Михайловича и Андрея Владимировича.
Но в Екатерине Викторовне и во всей затянувшейся и шумной истории ее развода было для Петербурга, видимо, что-то невыносимо вульгарное.
Вот что пишет бывший военный министр Александр Ре-дигер: «Сухомлинов надумал познакомиться с нами, чтобы доставить своей жене, положение которой продолжало оставаться двусмысленным, какой-либо круг знакомых.
Андроников (о нем речь впереди. — Л. Л.), предупредив по телефону, приехал к нам и предложил мне вопрос, предполагаем ли мы вести знакомство с Сухомлиновыми?
Я ему категорически ответил, что я, а тем более моя жена не можем бывать в одном доме с бывшей содержанкой, а теперь женой Сухомлинова. Андроников, по-видимому, вовсе не ожидал такого ответа и, когда за чаем увидел мою жену, сказал и ей, с каким вопросом он обратился ко мне. Я тотчас повторил жене уже данный мною недвусмысленный ответ».
Редигеру вторит генерал А. С. Аукомский (позднее ставший ближайшим соратником Антона Деникина): «Этот брак принес Сухомлинову несчастье. Екатерина Викторовна, хотя и была очень неглупой женщиной, но была довольно аморальна и, по-видимому, свой брак со стариком решила использовать вовсю, как в смысле положения, так и в смысле возможности широко жить. Еще ее сильно сдерживала ее болезнь почек… а то бы она показала секунды…
Но и при своей болезни она очень дорого стоила Сухомлинову, а своей легкомысленной жизнью (приемы у себя и вечерние посещения всяких театров и кабаков) она совсем нарушила Сухомлинову его привычный уклад жизни».
ДРУЗЬЯ-РАЗБОЙНИКИ
Но старые друзья Сухомлиновых и в Петербурге не оставляли супругов.
Вслед за дочерью в столицу перебралась мать Екатерины Викторовны — Клавдия Гошкевич. В Петербург переехали супруги Анна и Николай Гошкевичи. Николай (кузен Екатерины Викторовны) благодаря протекции Сухомлинова стал чиновником Министерства торговли и промышленности.
В конфликте Владимира Бутовича и Екатерины Викторовны двоюродная сестра брошенного мужа Наталия Илларионовна Червинская, как отмечалось ранее, предпочла дружить с обманщицей-женой. Она тоже переехала из Киева в столицу и поселилась на правах близкого друга прямо в особняке военного министра. У Сухомлиновых поселилась и другая кузина Екатерины Викторовны — Вера Меркулова.
Не оставлял Сухомлинова своим вниманием и Александр Альтшиллер: многажды приезжал из Киева в Петербург, а весной 1910 года перебрался окончательно и поселился рядом с Сухомлиновыми на улице Гоголя в шестикомнатной квартире. Альтшиллер стал у Сухомлиновых завсегдатаем, еженедельно обедал. Дарил роскошные подарки Екатерине Викторовне, по преимуществу меха, до которых она была большая охотница.
Альтшиллер основал в Петербурге на Большой Зелениной улице филиал своего Южно-русского машиностроительного завода, а руководителем этой конторы сделал кузена Екатерины Викторовны, Николая Гошкевича. Тот уволился из министерства: Альтшиллер платил ему не 100 рублей в месяц, как казна, а 400 и предоставлял бесплатную квартиру.
Итак, старые друзья были рядом, но появились и новые.
Владимир Александрович встретил в Петербурге своего давнего знакомца и сверстника, генерала от инфантерии Николая Николаевича Маслова. После долгой службы военным прокурором Николай Николаевич теперь заседал в Государственном совете и на глазах всей столицы жил с неразведенной супругой сенатора Дмитрия Викторова — Лидией Николаевной. Катю Лидия Николаевна привечала и сочувствовала ее злоключениям: у нее самой был опыт невенчанной жены.
На Сергиевской у Викторовой собиралась пестрая компания, в которой часто присутствовали отставной жандармский подполковник 45-летний Сергей Мясоедов и его жена Клара Самуиловна (урожденная Гольдштейн).
По возвращении в Петербург Мясоедов стал бывать у Сухомлиновых запросто и даже мог позволить себе прикорнуть на турецком диване в кабинете военного министра. Ну как было не помочь милому другу в его проблемах.
Сергей Мясоедов
Мясоедовы оказались бесценной находкой для Екатерины Викторовны. Ведь она не знала Петербург. Уязвленная своим сомнительным светским положением, Катя хотела компенсировать его, как говорится, «демонстративным потреблением», быть самой красивой, самой модной, не экономить на предметах роскоши.
Когда Анна Гошкевич поинтересовалась у Екатерины Викторовны, почему она так сблизилась с Мясоедовым, та ответила: «Это прекрасный человек. Никто так не умеет устроить обед или дешево купить что-то». Лето 1910 года Сухомлиновы и Мясоедовы провели вместе в лучшей гостинице Карлсбада «Пупп».
Вот что пишет в своих воспоминаниях генерал Михаил Бонч-Бруевич (брат известного большевика): «Очень красивая, хитрая и волевая женщина, она в противовес холодному отношению «света» создала свой кружок из людей, хотя и не допущенных в великосветское общество, но занимавших благодаря своим деловым связям и большим средствам то или иное видное положение».
Единственным аристократом в ее салоне стал князь Михаил Андроников, он по отцу происходил из грузинского княжеского рода, а по матери — из знатного остзейского дворянства.
Учился князь в Пажеском корпусе, откуда его выгнали за гомосексуализм. В средствах князь не нуждался, связей имел множество, устроился в Министерство внутренних дел чиновником по особым поручениям и даже получил придворный чин камер-юнкера. Но главной его специальностью было то, что сейчас называется HR: работа с «человеческими ресурсами». Еще грубее — князь обеспечивал «доступ к телу», — услуга в России всегда актуальная и высокооплачиваемая.
Андроников до предела циничен и развратен. В его спальне за особой ширмой — подобие
