В красном стане. Зеленая Кубань. 1919 (сборник) - Илья Григорьевич Савченко
Расформирование бригады для меня было как нельзя более кстати. С ее расформированием я приобретал уже некоторую легальность, так как у меня оказывалось не только «маргариновое» прошлое: я получал на руки настоящие, а не липовые документы.
В инспекции мне объявили, что я назначаюсь в обоз 14-й дивизии: шло как раз его пополнение.
Пребывание в обозе не входило в мои планы – я запротестовал.
– Я кавалерист… Согласно такого-то приказа по армии, я должен быть направлен по роду оружия… Кроме того, я строевик и служить вне строя не согласен…
– Все это так, но и в обоз требуется комсостав.
Возник спор, впрочем, мне скоро уступили в моих кавалерийских домогательствах, и через полчаса у меня уже было предписание явиться по роду оружия – к инспектору кавалерии 9-й армии.
VIII. В инспекции кавалерии
В инспекции кавалерии меня встретили очень любезно, по-кавалерийски, и сейчас же предложили заполнить анкетный лист, где нужно было указать прохождение службы в рядах Красной армии, службу в царской армии, службу у белых, какую должность хотел бы занять в кавалерии, принадлежу ли к компартии. Я показал, что у белых не служил и хотел бы занять штабную должность.
Начальник канцелярии – бывший прапорщик запаса кавалерии, а до войны судебный следователь товарищ Чубинов – сейчас же доложил обо мне инспектору кавалерии.
Долго ждать приема не пришлось. Через две минуты Чубинов вышел и пригласил меня в кабинет к инспектору.
Вхожу. Великолепный дубовый письменный стол. Глубокие кожаные кресла. За столом с чувством собственного достоинства восседает инкав[21] товарищ Михаил Чувелев, бывший коммивояжер какой-то еврейской фирмы в Польше. Справа, за маленьким столом, – его помощник, породистый Корш, бывший гвардии полковник.
Представляюсь. Чувелев держит себя сверхгенералом. Молча выслушивает мой рапорт, руки не подает. Коршу отвешиваю поклон – этот спускается с начальственных высот и протягивает мне выхоленную руку.
– Какую должность вы хотели бы получить? – спросил Чувелев, рассматривая мою анкету.
– Я хотел бы нести штабную службу.
– Почему именно штабную?
– Мне думается, что в штабной работе я буду более полезен, чем в строю. У меня есть некоторый штабной стаж… Правда, по старой армии…
– А в каком вы чине? Да, поручик… Каков же ваш штабный стаж?
– В старой армии я был полковым адъютантом, работал одно время в оперативной части штаба дивизии.
– Что ж, проэкзаменуйте товарища, – обратился Чувелев к Коршу, – пригласите в комиссию, – он назвал незнакомую мне фамилию кого-то из сотрудников инспекции кавалерии.
Тут же в кабинете я подвергся экзамену в комиссии из трех – Чувелева, Корша и какого-то усатого «товарища», несомненно, из старых ротмистров, прокомандовавшего эскадроном лет пятнадцать. Экзаменовал меня, собственно, один Корш: Чувелев просматривал во время испытания какие-то бумаги на своем столе и накладывал на них резолюции, слушая одним лишь ухом мои ответы; усатый ротмистр внимательно курил и читал газету, изредка посматривая на меня исподлобья. Корш развернул на столе карту-двухверстку, положил компас, бумагу, карандаш.
– Представьте себе, что вы начальник штаба конной бригады. У вас три кавалерийских полка, квартирующих в станицах Елизаветинской и Ново-Титаровской, – он показал на карте эти станицы. – В станице Елизаветинской стоят два ваших полка, в станице Ново-Титаровской – один. Штабриг квартирует в Елизаветинской. Противник силою до бригады пехоты в станицах таких и таких-то. Отдайте в письменном виде приказ о сторожевом охранении и разведке.
Я задал несколько вопросов о том, есть ли у меня артиллерия и где она квартирует, о соседях справа и слева, об общей ситуации на фронте, в который входит мой сторожевой участок, после боя ли бригада моя расквартирована или до боя и пр.
– Отлично. Вопросы ваши существенны.
Он внес добавления в свою задачу, и я набросал приказ по бригаде о сторожевом охранении. Приказов таких за свою службу я писал уже немало[22], и потому задача эта была мне по силам.
Корш взял мой приказ и стал проверять мои задания полкам по карте. Усатый ротмистр отложил свою газету и тоже наклонился над картой.
– Вот вы приказали вести бригадную разведку, – сказал усатый ротмистр, – на это дело вы ухлопали в общей сложности два эскадрона, так?
– Так.
– Ну вот. Да, два эскадрона рассироплено вами на сторожевку. Не слишком ли это большой расход для бригады?
Надо было защищаться.
– Очень трудно, товарищ, решить тактическую задачу так, чтобы не встретить еще и другого возможного решения. Кроме того, всякое решение всегда индивидуально. Каждый, разрабатывающий ту или иную задачу, всегда делает ударение на что-то свое. Но в защиту моего решения разрешите привести следующие соображения: своей разведке я поставил две задачи: а) разведать противника с боем, и б) если удастся вытеснить его из занимаемых им станиц, то удержать за собой взятые станицы, так как бригада с рассветом все равно должна начать наступление на расположение противника. Вот почему я мою разведку сделал несколько больше уставной. Моя разведка – это в то же время мой боевой авангард. Охрану я тоже усилил, так как против меня стоит пехота, и местность к тому же очень пересеченная.
– А какова уставная норма высылки разъездов? – спросил Корш.
Я ответил.
– Правильно. Приказ ваш вполне удовлетворителен. У вас есть несомненный опыт. Как находите вы, товарищ инспектор?
– Да, да, конечно.
Усатый ротмистр в ответ на вопрос Корша кратко ответил:
– Годен.
Но Чувелев все же не удовлетворился экзаменом по штабистике.
– Проэкзаменуйте товарища и по строю.
Начался экзамен с эскадронного учения. Вместо взводов – спички. Начальники – спичечные головки. Эскадронное учение я знал и потому все построения исполнил правильно и правильно подал все нужные команды. Но когда Корш наломал спичек на целый полк и вытянул его в резервную колонну, пришлось признаться, что к полковому учению я не подготовлен.
– Я полком, товарищ, никогда не командовал… Я знаю только эскадронное место в полковом учении, да и то, пожалуй, теперь уже забыл и это…
– А вот попробуем… Авось… Двойную колонну полка из
