Монстры с человеческим лицом: психология преступлений с предисловием Михаила Бажмина - Елизавета Сергеевна Павлова

Другой исследователь Ю. М. Антонян (род. 1933) в своих работах, посвященных криминалистической психологии, делает акцент на специфическом свойстве особо опасных преступников – некрофилии. При этом понятие «некрофилия» ученый поясняет как «тесный психологический контакт со смертью»[8]. Развивая идею З. Фрейда о том, что влечение к смерти заложено в каждом человеке, Ю. М. Антонян выдвигает гипотезу о том, что биологические (генетические и органические заболевания головного мозга) и социально-психологические (насилие в семье, угроза жизни, пережитая в ранние годы) особенности развития личности могут привести отдельного человека к особому отношению к смерти, к высокой тревожности, заставляющей его предпринимать попытки приблизиться к ней вплотную, изучить ее, почувствовать и увидеть наступление конца для другого живого существа. Зачастую эти тенденции проявляются с самого детства в жестоком обращении с животными.

На мой взгляд, выделение некрофилии как характерной черты личности определенной группы убийц, это важное наблюдение, которое позволяет отличать убийц, получающих удовлетворение от причинения увечий и смерти, от корыстных убийц, для которых убийство является неприятной и трудоемкой необходимостью для достижения своих меркантильных целей (материальное обогащение или ликвидация помехи на пути к цели). Последние не будут описаны в этой книге, хотя, безусловно, тоже заслуживают внимания и пристального изучения, так как представляют собой интересный феномен человеческой психики. Тем не менее, в рамках этой книги я буду говорить только о тех, кто убивает ради убийства (невольно вспомнилось «искусство ради искусства» А. С. Пушкина, но чур меня от таких сравнений).

Представленный в этой книге анализ поведения серийных убийц не претендует на научность. Это лишь некоторые наблюдения в преломлении моего опыта общения с серийными убийцами в рамках своей профессии и знаний в области психологии. В основу моего анализа легла теория Джеффри Янга об образовании ранних дезадаптивных схем, предопределяющих неадекватное поведение человека. Смелости мне придает то, что эта теория никак не противоречит, а, возможно, даже развивает идеи выдающихся отечественных и зарубежных психологов-криминалистов. Более того, я абсолютно уверена, что методы современной схематериапии при психологической работе с людьми, склонными к насилию и жестокости, могут принести свои плоды в области профилактики и предотвращения совершения тяжких преступлений.

Как я уже упоминала выше, речь в книге пойдет только об убийцах, которые совершают свои преступления не из корыстных целей, а из садистических или человеконенавистнических.

Первая глава книги посвящена серийным маниакальным убийцам. А вторая глава – массовым убийцам.

Целью книги является расширение понимания психологии поведения особо опасных преступников для последующего развития методов выявления, предотвращения и профилактики тяжких преступлений.

Хочу сразу предупредить тех, кто любит заполонивший интернет кровавый «тру-крайм», – в этой книге не будет кровавых сцен, а описания преступлений будут максимально лаконичными из уважения к жертвам и их родственникам. Более того, я категорически против публичного освещения жестоких преступлений во всех деталях. Это не только вредит психике читателей и зрителей, но и приводит к необратимым трагическим последствиям, попадая в поле зрения людей, склонных к подобным преступлениям. В этой книге будет показан печальный пример того, как раздутая СМИ история про «Колумбайн», обрела своих подражателей.

Эта книга предназначена для тех, кто хочет разобраться в психологии преступников, понять, как можно предвидеть и предотвратить развитие таких склонностей в детях и подростках, на что стоит обращать внимание детским психологам и педагогам, органам опеки, оценивающим условия воспитания ребенка, а также для следователей, работников ФСИН, желающим лучше понять психологические особенности преступников в ходе оперативно-розыскных и судебных мероприятий и во время их содержания под стражей.

Часть 1

Ранние дезадаптивные схемы маниакальных серийных убийц

Токсичные события, имевшие место в раннем детстве человека, – основной источник возникновения ранних дезадаптивных схем.

Джефри Янг[9]

То, что для потрясенного ребенка было средством выживания, для взрослого становится патологией. В отличие от чудесного внутреннего ребенка, столь популярного ныне среди терапевтов, раненый внутренний ребенок застрял в каком-то периоде своей жизни.

Стефен Волински[10]

Формирование ранних дезадаптивных схем. Общий обзор

Фраза «все проблемы родом из детства» давно стала крылатой. Ни для кого не секрет, что основы психики человека формируются в детстве, и то, что мы наблюдаем в привычном поведении и эмоциональных реакциях взрослого человека, было заложено в его самые ранние годы. Хоть это и сложно представить, но даже самые жестокие и наводящие ледяной ужас серийные убийцы тоже когда-то были детьми. У них были значимые взрослые – родители, бабушки и дедушки, – фигуры, которые на первых этапах жизни любого ребенка являются истиной в последней инстанции, на которой зиждется его маленькая вселенная.

Первые знания о мире, которые усваивает ребенок на раннем этапе своего развития, закладываются в его психику как некие схемы, впоследствии определяющие образ его мыслей, взаимоотношения с другими людьми и восприятие мира в целом и своего места в нем.

Эти схемы могут быть конструктивными, позволяющими ребенку хорошо адаптироваться в жизни на всех этапах его взросления. Такие схемы формируются, когда ребенок растет в полной семье, получает адекватное количество внимания значимых взрослых, чувствует безусловную любовь и принятие, видит здоровые, функциональные отношения между родителями.

Но схемы могут быть и дезадаптивными. По определению современных схема-терапевтов: «Ранние дезадаптивные схемы – это саморазрушительные эмоциональные и когнитивные паттерны, которые зарождаются в раннем возрасте человека и повторяются на протяжении всей его жизни»[11]. Простыми словами, ранние дезадаптивные схемы – это заложенные в раннем детстве искаженные представления о жизни, других людях и мире в целом, влияющие на эмоциональные реакции и поведение человека таким образом, что качество его жизни значительно ухудшается, а окружающие его люди страдают или испытывают дискомфорт от общения с ним.

Ранние дезадаптивные схемы похожи на вирусные программы, записанные на компьютер и запускаемые автоматически при нажатии определенных клавиш, парализующие работу всей операционной системы и всех подключенных к ней устройств. Если в раннем возрасте ребенок чувствовал себя нелюбимым и нежеланным, если от значимых взрослых он чувствовал холод и отторжение, если он жил в условиях постоянных запретов или, наоборот, вседозволенности, если обстановка вокруг него была небезопасной, если он был свидетелем постоянных конфликтов между родителями, был жертвой или свидетелем психологического или физического (в том числе сексуального) насилия, то его первичные знания о жизни будут соответствующими: «Если меня не любят, значит, я не в порядке, если самые главные для меня люди причиняют боль и страдания – значит, так