Алексей Баталов. Жизнь. Игра. Трагедия - Михаил Александрович Захарчук
Одна из наших бед – расточительность. Я не о материальной стороне говорю, я о духовной расточительности. Через актера кинематограф разговаривает с миллионами. Сила слова, сила молчания может запасть в душу, а может пройти как бы насквозь нас, как через грубое сито, и не оставить следа. Есть актеры, которым верят, а есть такие, которыми любуются, потому что они неописуемые красавцы и даже лгут с экрана красиво.
Актер, способный говорить с экрана правду, – большая редкость и огромная ценность. Мы расточительны и не умеем хранить эту ценность, часто не умеем отличать золото от подделки!»
«Дама с собачкой». Баталов – это Чехов отечественного кинематографа
Когда Хейфиц еще только приступал к работе над рассказом Чехова «Дама с собачкой», критики с редким единодушием упрекали его в отходе от современной темы. Некоторые даже полагали, что он «исписался», сам себя вычерпал, коли обратился к классике. Режиссер недвусмысленно возражал: «Ничего подобного! Мой фильм вовсе не свидетельствует об уходе от действительности. Каждому постановщику хочется перенести на экран одно из самых дорогих ему бессмертных творений русских писателей. А у меня есть еще особые обстоятельства. Чехов видел в обычном необычное. Эта черта его творчества близка и понятна мне. Поэтому я и решил к юбилею писателя поставить «Даму с собачкой», которую Горький считал вершиной чеховского реализма. Кроме того, в этом рассказе выражены нестареющие призывы к красоте человеческих отношений. И думается мне, что они и сейчас могут прозвучать вполне современно. Чехов – наш союзник в борьбе с остатками пошлости».
А самым надежным союзником в претворении этого сложнейшего творческого замысла мог выступать только Баталов. На сей счет у Иосифа Ефимовича не было ни малейших сомнений. Хотя справедливости ради следует заметить: очень многие дивились выбором режиссера. Даже убеждали последнего: Баталов не годится для такого сложного образа, прежде всего из-за своей простоватости. Да и слишком молод, неопытен. Однако, поработав с этим глубоким и разносторонним актером в предыдущих своих фильмах, Хейфиц решительно сделал на него безоговорочную ставку и, как показало время, ничуть не ошибся. Потому как и сам Алексей Владимирович к своим 32 годам уже полностью созрел для того, чтобы сыграть в одном из самых пронзительных и тонких произведений великого русского писателя. Да что там изобретать какие-то амбивалентные фигуры – практически сыграть самого Чехова.
«Мне очень хотелось работать над этой ролью, – много лет спустя вспоминал Алексей Владимирович, – и потому, что это мой любимый Чехов, и в силу моей неразрывной связи с Художественным театром, и, наконец, потому, что Гуров, как материал, давал возможность перейти в другое амплуа, в круг совсем иных человеческих переживаний. Именно поэтому я стремился преодолеть все, что отделяло меня от роли и как-то могло смущать Хейфица. Прежде всего я отпустил бороду и стал побольше сутулиться, дабы убедить противников моего возраста в пригодности по годам. Для проб я выбрал туфли большего размера, чтобы ноги и походка казались посолиднее, потяжелее. На безымянном пальце появилось кольцо, призванное хоть как-то культивировать мои привыкшие к грязным инструментам руки. Теперь все это кажется несколько наивным, но тогда мне было вовсе не до смеха, да и сейчас я, пожалуй, поступил бы точно так же, потому что желание всеми сторонами склеиться, сблизиться с героем и сегодня представляется мне самым закономерным актерским стремлением».
Режиссер, завидев чернобородого Баталова, замахал руками: «Что это за ужас, снимите немедленно, бутафория, чушь». Кто бы мог подумать, что борода оказалась много чернее, чем надо было для тонкого образа героя. Ее пришлось красить, выдергивать волосики, чтобы она приняла вид, удовлетворяющий Хейфица. Примечательно, что он поначалу разделял распространенную среди знатоков точку зрения на Гурова, который, считалось, переживал свою последнюю любовь. Не гауптмановский Маттиас Клаузен, но все равно человек в возрасте. Кроме того, он должен был выглядеть типичным русским интеллигентом конца прошлого века. Однако, изучив кипы писем, воспоминаний и черновиков Чехова, Хейфиц установил точный возраст Гурова, который, как оказалось, лишь на год был старше Баталова.
На роль главной героини Анны Сергеевны, как известно, была выбрана Ия Саввина. Тоже весьма неожиданным образом. Она в то время училась на втором курсе факультета журналистики МГУ. Играла в самодеятельном спектакле «Такая любовь», который поставил Ролан Быков. А он, в свою очередь, только что сыграл Акакия Акакиевича Башмачкина в фильме «Шинель», поставленном Баталовым. Увидев Ию, Алексей Владимирович был ошеломлен. Именно такой ему представлялась чеховская героиня. Поговорил с Роланом Антоновичем, и тот, не задумываясь, подтвердил: в стране нет актрисы, более полно отвечающей образу Анны Сергеевны.
«Вернувшись домой со спектакля, – вспоминал Алексей Владимирович, – я сразу же позвонил Хейфицу в Ленинград. «Иосиф Ефимович, я только что видел «Даму с собачкой»! – «Да ну! И где же?» – «Невероятно, но в любительском спектакле МГУ». – «Должно быть, какая-то красотка?» – «Да нет, что вы, как раз совсем наоборот, ничего в ней вроде бы нет особенного, но она удивительная. Поверьте мне, я не так часто восторгаюсь женщинами». Потом эту историю рассказывали и Хейфиц, и сама Ия Сергеевна. А я до сегодняшнего дня горжусь, что с моей помощью появилась замечательная актриса моего родного МХАТа».
В Ялте Хейфиц долго искал детали, дающие представление об атмосфере того времени. «Осторожно с пейзажем! – находим пометку в его дневнике. – «Оскверненная природа. Парфюмерный запах вместо аромата цветов. Скука. Сонное море. Пустые бутылки. Праздность прохожих. Ленивый фотограф. Чиновник и жена по очереди взвешиваются на весах. Обостренный нездоровый интерес к мелочам». Таков мир, в котором существовали два хороших, но несчастных человека. И вот они встретились».
В качестве консультантов фильма пригласили двух старушек – божьих одуванчиков. Одна из них сразу же заявила Хейфицу, что Баталов при ходьбе косолапит, а это, по ее мнению, не вяжется с образом русского интеллигента. Впечатлительный Иосиф Ефимович стал пристально следить за походкой своего артиста и постоянно одергивать его. Давно известно, что самое трудное для человека – изменить свою походку. Баталов из-за нее раздражался, даже комплексовал. Весть о том, что в Ялте снимается фильм по Чехову, быстро разлетелась по городу. И однажды на съемочной площадке объявился глубокий старик, заявивший, что в молодости он работал лодочником и часто катал самого Чехова. Проверили – все подтвердилось. Теперь уже к нему чутко прислушивался Хейфиц. А дедок, завидев Баталова в гриме, расплылся
