Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин

жесточайший кадровый голод, на любом участке нужны были умные, энергичные, знающие руководители и исполнители, как минимум – грамотные. Но также очевидно и то, что Сталин особо выделял Микояна. Видимо, потому, что понимал его менталитет. Армянин из бедной крестьянской семьи, выучившийся в Тифлисе, набравшийся опыта работы в Баку, Микоян везде был чужой – и свой. Быстро адаптировался к любой обстановке. С 1922 года Микоян был кандидатом, с 1923-го – членом ЦК РКП(б); с 1924-го – секретарем Северо-Кавказского крайкома партии, членом РВС Северо-Кавказского военного округа.

Ростов произвел на Микояна тяжелое впечатление. В крае свирепствовал бандитизм, коммунистов и комсомольцев расстреливали, в селах и станицах поджигали сельские советы[98].

Территория края включала в себя нынешние Ставрополье, Краснодар, Ростовскую область, Карачаево-Черкесскую, Адыгейскую, Дагестанскую, Кабардино-Балкарскую, Чеченскую, Ингушскую и Северо-Осетинскую республики. Тогда это были: Донская и Кубано-Черноморская области, Ставропольская губерния, Терский округ, Дагестанская и Горская автономные республики, Кабардино-Балкарская и Карачаево-Черкесская автономные области.

Микоян немедленно столкнулся со всем набором трудностей: бесхозяйственность и безответственность, слабая дисциплина, пьянство и воровство исполнителей, недостаток техники, неудовлетворительная в целом материально-техническая база. И, наконец, бандитизм. Зерновые склады приходилось охранять силами частей особого назначения[99].

12 июля 1922 года в Тифлисе Ашхен родила первенца. Его назвали Степаном – в честь Степана Шаумяна, погибшего друга Анастаса. Из Тифлисского роддома Ашхен и новорожденного забрал Серго Орджоникидзе[100]. К тому времени Орджоникидзе и Микоян уже были друзьями.

А. И. Микоян, К. Е. Ворошилов и С. М. Киров среди руководства Горской республики во Владикавказе, 1922 год.

Библиотека Администрации Президента РФ

Степана Анастасовича Микояна ждала долгая удивительная жизнь – о ней рассказ впереди. Пока же счастливый отец выхлопотал себе шестидневный отпуск, съездил в Тифлис, повидал сына и жену, а потом успел побывать и дома, в Санаине, – он не был там четыре года. Навестил мать, не ожидавшую его появления.

Через год, осенью 1923-го, когда Микояну предоставили в Ростове квартиру в четыре комнаты, он перевез мать и младшего брата Артема. 18-летний Артем Микоян поступил в ФЗУ (фабрично-заводское училище) и затем пошел работать учеником токаря на завод.

Переезд семьи в Ростов свидетельствовал об уверенности Микояна в собственных силах. Он не мыслил себя без семьи и всегда имел две точки опоры – работу и семью. Забота о семье и любовь к семье сыграли важнейшую роль в судьбе Анастаса Микояна, позволили полностью раскрыть таланты и потенциал личности его сыновей и его младшего брата Артема Ивановича. Особенно это видно в сравнении с трагической историей семьи Иосифа Сталина.

По традиции в советской истории роль семейных отношений политических деятелей недооценивается. Принято считать, что политики и лидеры занимались политикой и лидерством, а жены и дети отодвигались на второй план. Мужья управляли страной, а жены занимались домом и детьми. Однако природа всегда берет свое. Мужского, да и женского, самоутверждения отменить невозможно.

В доме Микояна царил твердый, железный порядок. По своей природе Ашхен Лазаревна Туманян (Микоян) была щепетильным человеком и внимательно относилась к мелочам, хорошо понимая, что любая мелочь может быть истолкована сторонним наблюдателем не в пользу ее семьи. Ашхен помечала даже тряпки для вытирания пыли: «для мебели», «для книг»[101]. Такой подход к организации быта не мог не сказаться и на мышлении главы семьи: он всегда мог психологически опереться на жену. 18 июня 1924 года у Микоянов родился второй сын, Владимир.

Дома Анастас Микоян бывал мало, только ночевал, с головой погрузился в работу, занимаясь четырьмя главными проблемами: хлебом и урожаем; ликвидацией бандитизма; замирением казачества; установлением власти и государственности горских народов Кавказа.

Микоян добился строительства в Ростове завода по производству сельскохозяйственных агрегатов, для начала – жатвенных машин, «лобогреек». Впоследствии завод получил название «Ростсельмаш».

По инициативе Микояна столицей Кабардино-Балкарии было выбрано село Нальчик (ныне город). Балкарцы хотели видеть в таком качестве курортный Пятигорск, однако Микоян настоял на своем. Далее с подачи и одобрения Микояна ростовским казакам было разрешено носить кинжалы, казачью форму и кубанки. Однако в целом донское казачество не спешило принимать новую власть. По итогам Гражданской войны казаки считали себя «побежденными» и вынужденно «подчинившимися», настроены были выжидательно либо откровенно враждебно[102]. Наконец, работая в Ростове, Микоян понял, что диалог с наиболее воинственными горскими народами, такими как чеченцы и ингуши, нельзя вести только с позиции силы. С участием Микояна была образована автономная Чеченская область в составе Горской АССР.

Анастас Микоян с женой Ашхен и ее братом Гаем в Ростове-на-Дону в 1923 году

ДОСЬЕ

«Верхушка компартии, а также функционеры среднего звена придерживались, как правило, социально дифференцированной позиции, ориентировавшей ее приверженцев на союз с беднейшим и средним казачеством в сочетании с враждебностью к кулацко-зажиточным слоям казачьих сообществ. По этому поводу хорошо высказался А. И. Микоян, заявивший в ноябре 1925 г.: “Казак он или крестьянин, если он середняк, то он наш. Наша политика – классовая политика”».

Скорик А. П., Тикиджьян Р. Г. Донцы в 1920-х годах.

Очерки истории. Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ ЮФУ,

2010. С. 16.

* * *

В августе – сентябре 1925 года при активном участии Микояна была проведена сложная в военном и политическом отношении операция по разоружению чеченцев: одних только винтовок изъяли более 25 тысяч[103].

Наконец, Микоян пытался укрепить центральную власть, наладить коммуникации, связь, в том числе самыми современными способами, включая авиацию. Микоян не только не боялся технических новшеств – он тяготел к ним, любил современную технику, верно понимал значение технического прогресса.

А. И. Микоян и красные казаки в начале 20-х годов на Красной площади

2

РЕКОНСТРУКЦИЯ

1924 год

Ростов

Лето. Очень жарко. На летном поле ветер, запах клевера. В воздухе пыль. Возле самолета «Фоккер» (полутораплан D.XI.) прохаживается летчик-немец в кожаной куртке. Его уже предупредили, что прибудет сам Микоян, главный коммунист края. А край по размеру превышает всю Германию.

Компания «Люфтганза» летала в России уже два года. Основной маршрут международный – из Москвы в Берлин. Но несколько самолетов компания предоставила и для внутренних рейсов.

Летчик не говорил по-русски. К счастью, Микоян со времен учебы в Тифлисе помнил немецкий.

– Мне надо в Ставрополь, – сказал Микоян. – Ставрополь!

– Ставрополь! – летчик кивнул, достал карту.

Они разложили ее прямо на земле. Микоян показал пальцем. Летчик улыбнулся. Микоян видел, что он рад. Ему надоело на земле, он хотел в небо.

– Нужен костер! – объявил немец и на всякий случай показал жестами. – Костер! Огонь! Дым! Я увижу, куда пойдет дым! Rauch! Дым пойдет по ветру! А я сажусь против ветра! Понимаешь, Кamerad? Dem Wind entgegen! Дым туда, а я навстречу!

И летчик надул щеки, собственной ладонью