Верю в нашу победу... Письма с фронта - Кожевников
«Крепко дали мы фашистам по зубам», — писал Шабашов с гордостью в дни прорыва блокады Ленинграда, а дальше: «Милый сынок, Игорь! На этих днях снова еду я на передовую и помню твой вызов на соревнование. Увидимся, расскажу, как я боролся с проклятым врагом, а если погибну, то знай, что твой папка с честью выполнил долг воина».
Да, он честно и до конца выполнил свой долг перед Родиной.
«Станция Сулея Южно-Уральской железной дороги.
Лесотдел. Ш а б а ш о в о й В а л е н т и н е.
Здравствуйте, тов. Шабашова! Ваш муж Шабашов Всеволод Петрович поступил в наш госпиталь 23 августа 1943 года в 11 ч. 50 мин. с тяжелыми ранениями груди и ног. Раненый все время находился в очень тяжелом состоянии и, несмотря на принятые меры, врачебную помощь, операцию, скончался 25 августа. Похоронен в полукилометре восточнее поселка Пильная Мельница Мгинского района Ленинградской области».
С той поры миновало свыше 30 лет. Сыновья солдата Игорь и Леонид Шабашовы окончили фабрично-заводские училища, получили рабочие специальности. Игорь трудится слесарем по ремонту оборудования. Леонид — крановщик. Оба — передовые производственники, ударники коммунистического труда. И Нина нашла свое призвание, работает бухгалтером. Валентина Ильинична не нарадуется внуками, их у нее много.
Великое наследство оставил детям и внукам солдат Всеволод Шабашов — необъятную страну. Им, молодым, выпало счастье умножать ее богатство, охранять ее.
В. П. Шабашов.
ГОД 1941-й
10 августа.
Здравствуйте, родные!
Сообщаю, что подъезжаю к городу Кирову, оттуда на Ленинград. Видно, дня через два-три будем на месте.
А там встретимся с врагом.
Сердце мое так не болит о себе, как о ребятах, особенно, когда вижу по дороге обездоленных войной детей и сирот. На душе становится очень тяжело. И такая злость поднимается на проклятых фашистов, что слов не хватает. Ради жизни детей буду я беспощадно истреблять этих поганых зверюг.
Писать неудобно, пишу на ходу поезда, трясет. Писал вам из Челябинска и Свердловска, не знаю, получили ли? На фронт еду с нашими ребятами из Сулеи.
Валя, думаю, что сена хоть немного собрали. Шлю наказ детям слушаться маму. Игорю — помогать ей косить сено. Вместо папы считать дядю Мишу, пока я не вернусь с фронта, а также дядю Николая. Игорь! Не обижай Лёню и Ниночку, ведь ты в доме из мужчин остался старшим.
Просьба к брату Михаилу помогать Вале в воспитании детей, поддерживать семью морально, советами по хозяйству.
Пока до свидания. Будьте здоровы, живите спокойно. Еще увидимся и поживем все вместе счастливо.
С приветом В. Ш а б а ш о в.
15 августа.
Здравствуйте, все мое семейство!
До места доехали благополучно. Нахожусь за Ленинградом. От Кирова ехали без света и гудков. Получил очень хорошее обмундирование. По отделениям и взводам еще не разбили. Не знаю, попаду ли вместе с товарищами. Занятия предстоят усиленные, программа большая. Кормят хорошо, на день дают 800 граммов хлеба.
Валя! Услал я вам свои вещи, а в них затерял иголку. Искать не было времени. Ты поищи ее ладом, а то будешь стирать, наколешь руку и получится неладно.
Детей здесь не видно и на душе как-то спокойнее.
Прошу скорее ответить, как вы там живете, как здоровье детей, что нового…
В с е в о л о д.
12 октября.
Здравствуйте, родные!
Первым долгом сообщаю, что я жив, здоров.
Как вы знаете, нахожусь на защите Ленинграда. Сейчас сижу в окопе, пишу вам письмо, а неподалеку рвутся снаряды. Пули свистят день и ночь, не поднять головы. Думаю, каждый понимает, что тут творится. Немцы рвутся к Ленинграду, но не видать им, паразитам, города Ленина, как своих ушей.
Ребят из Сатки со мной уже никого нет, остался один Ипатов, остальных разбили по разным подразделениям.
Как вы там живете? Дети! Прошу вас, слушайте маму, учителей и дядю Михаила. Очень хочется всех вас увидеть и обнять…
Ваш В. Ш а б а ш о в.
18 ноября.
Здравствуйте, мое семейство, родные и знакомые!
Шлю я вам свой фронтовой привет и желаю всего лучшего в жизни.
Пишу вам из Ленинградского госпиталя, куда доставлен на самолете. 11 ноября получил осколочное ранение в левую руку и ногу. В госпитале надеюсь пробыть недолго, недели 2—3, а потом снова на передовую. Кости, чувствую, не повреждены, а операции еще не было и осколки не извлечены.
Вы простите меня, что я так долго не писал вам. Бои шли непрерывно, так что было не до писем…
Я сейчас остался один. Из саткинских ребят никого нет и не знаю, где они, не знаю, куда девался Ипатов.
Пока до свидания. Шлю свой привет Игорю, Лёне, Ниночке, тебе, Валя, а также братьям с их семьями.
Ваш В. Ш а б а ш о в.
8 декабря.
Здравствуйте, мое семейство! Шлю я всем вам по привету, целую и крепко-крепко жму руки.
Посылаю это письмо из госпиталя с ребятами, нуждающимися в длительном лечении. Их эвакуируют в тыл, они и опустят где-либо это письмо.
Дела мои идут на поправку, скоро, наверное, выпишусь из госпиталя, но не знаю пока, куда направят. Или в батальон выздоравливающих, или сразу на фронт.
Боюсь, что у вас, возможно, плохо с одеждой и обувью. А как у вас с хлебом, Валя? Надеюсь, картошкой-то вы себя обеспечили? Ничего, родные, все переживется, дожить бы только до мирного времени, скорее покончить с фашистами…
Пожелаю детям учиться только на «отлично», слушаться учителей и маму. А Игорю, как старшему, помогать маме в хозяйстве. А одежду, дети мои, нужно беречь и поменьше рвать то, что есть. Вот и весь мой наказ вам.
До свидания, дорогие. Горю желанием всех вас увидеть и обнять.
С приветом В. Ш а б а ш о в.
ГОД 1942-й
4 января.
Здравствуйте, родные!
Я все еще нахожусь в госпитале. Врач сказал, что 10-го выпишут. Раны мои совсем уже затянуло, но ходить еще больно, хожу с костылем. Боюсь я сейчас только морозов, так как раненая рука и нога очень мерзнут, ну, а в целом, не
