Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

К лету 1953 года Джонсы остановили свой выбор на Олстеде, штат Нью-Гэмпшир. С помощью друзей они нашли обставленный дом рядом со штабом журнала Yankee. Дик собирался писать статьи на заказ и искать издателя для своего романа, а Джудит планировала подрабатывать и, возможно, тоже что-нибудь писать. Но ее главной целью было материнство. Несмотря на неудачные медицинские манипуляции, она надеялась, что менее нервная жизнь за городом окажется чудотворным решением ее проблемы[287].[288]

Дик начал писать и смог опубликовать несколько статей в крупных глянцевых журналах вроде Cosmopolitan. Джудит тоже написала пару текстов для Yankee – поверхностные вещи о модных трендах для девушек[289]. Ее наняли учительницей на подмену в местной школе, а еще она работала диспетчером грузовиков за границей штата, в Вермонте[290]. В свободное время она занималась фотографией и даже устроила с помощью штор в сарае на заднем дворе самодельную темную комнату.

Однажды в апреле 1954 года, когда во дворе еще лежали заплатки снега, спустя несколько дней после того, как Джудит подменяла заболевшего учителя, к ней заглянул их сосед, слесарь и член школьного совета. Он громко постучал в дверь. Джудит открыла и пригласила его пройти, но он отказался и остался в дверях.

«Он сказал: “Я бы хотел с вами поговорить”, – вспоминала эту сцену Джудит. – И спросил: “Что вы сказали нашим детям о союзниках и о том, что русские якобы наши друзья?”» Джудит ответила: «Ну, я просто объясняла им, как слово “союзник” использовалось во время Второй мировой войны, и…» У мужчины было суровое выражение лица. «Он сказал: “Что ж, называть их нашими друзьями – это странно!” и добавил: “И почему у вас там всегда задернуты шторы?”» Он указал на сарай, окна которого занавесила Джудит. «Я фотографирую и проявляю там снимки». Но мужчина все равно покачал головой и спросил: «Почему у вас такие длинные волосы, если вы замужем?» Его вопросы были абсурдными. Но Джудит была все равно сбита с толку.

В том месяце деятельность Комитета Маккарти по правительственным операциям в сенате (Senate Committee on Government Operations) достигла точки кипения, и его слушания показывали по телевизору в прямом эфире. «Имя любого человека, названного <…> опасным для благополучия этой страны, должно поступить в различные разведывательные службы, которые обязаны провести полноценное расследование. Это не очень большая просьба», – заявил Маккарти в 1953 году[291]. Он полагал, что диверсанты-коммунисты повсюду и прячутся на виду среди американцев. В Новой Англии Дик и Джудит бросались в глаза, и слесарю показалось, что он почуял что-то неладное.

Джудит знала, что они с Диком ни в чем не виноваты, но этот случай потряс ее. Она понимала, что ей пора задуматься над тем, что они делают в этой глуши. Жизнь, которую она представляла для них с мужем в этом месте, была завязана на появлении детей и полном погружении в домашнюю жизнь. «Я была убеждена, что у меня будет куча детишек и хорошая жизнь», – сказала мне Джудит. Но она не смогла повернуть судьбу в свою пользу. «Я так и не родила детей. И ни разу не забеременела», – грустно смеясь, говорила она. Джудит оплакивала крах своей мечты, но также понимала, что в этом маленьком городе в Нью-Гэмпшире они с Диком были изгоями. Она сказала, что после инцидента с мнительным соседом и «когда на второй год на вечеринки в честь дней рождения стали приходить те же [люди] и все начали пить в четыре часа при заходе солнца», «мы подумали: “[Нам] нужно бежать отсюда. Это не для нас!”» Пришло время вернуться в Нью-Йорк. И на этот раз Джудит была намерена найти способ там остаться.

6

Джудит встала перед своей начальницей Бланш Кнопф и откашлялась. Только что полученный ими перевод сборника рассказов Альбера Камю «Изгнание и царство» (L’Exil et le Royaume), который «Кнопф» собирался выпустить в следующем, 1958-м, году, нуждался в доработке. Бланш попросила Джудит прочитать его и написать полноценный отзыв менее чем за сутки. Джудит взяла перевод домой и читала его всю ночь. «Я хотела проявить себя», – сказала она мне. На следующий день она сообщила миссис Кнопф, что, по ее мнению, перевод «слишком сухой и академичный, и его необходимо уравновесить с помощью более точного и разговорного языка». Бланш, которая недавно стала директором издательства, поджала губы. Джудит видела, что она недовольна. Бланш Кнопф часто бывала недовольна[292]. «Тогда избавься от него!» – воскликнула начальница. «Мне было ужасно стыдно, – призналась мне Джудит. – Этот человек работал на “Кнопф” много лет». Но когда миссис Кнопф принимала решение, ее уже было не переубедить. Джудит пришлось дать бедному переводчику от ворот поворот.

В конце 1956 года Джудит услышала от знакомых, что Бланш Кнопф ищет себе помощника. На тот момент «Альфред Абрахам Кнопф» считался самым престижным издательством в США и одним из самых уважаемых в мире[293]. «Кнопф» выпустил свой первый хит «Зеленые поместья» (Green Mansions) Уильяма Генри Хадсона в 1916 году, а первую Пулитцеровскую премию получил в 1923 году за роман Уиллы Кэсер «Один из наших» (One of Ours)[294]. «Кнопф» издавал Томаса Манна, Рэймонда Чэндлера, Максима Горького и Николая Гоголя, Дэшила Хэммета, Халиля Джубрана, Генри Луиса Менкена и Джона Херси, Дэвида Герберта Лоуренса, Франца Кафку, Эдварда Моргана Форстера, Уоллеса Стивенса и дебютный сборник стихотворений бывшего возлюбленного Джудит, Теодора Рётке. Как заявил «Кнопф» в рекламе в Atlantic Monthly в 1957 году, главным в работе издательства была любовь к книгам, понимание литературы и преданная служба своим авторам. Оно не стремилось быть популярным – по словам Альфреда Кнопфа, книжный бизнес был не местом для «шумихи Мэдисон-авеню[295][296]»[297], – оно стремилось быть лучшим. Вакансии в «Кнопфе» появлялись редко, и Джудит с нетерпением выдвинула свою кандидатуру.

Бланш не собиралась нанимать на позицию редактора женщину: не считая секретарш, она всегда была единственной женщиной в издательстве[298]. Однако она увидела, что Джудит квалифицированна, и пригласила девушку на собеседование. Бланш была общеизвестно придирчива, но, когда Джудит рассказала ей о своей роли в публикации «Дневника Анны Франк», миссис Кнопф заинтересовалась. Она убеждала «Кнопф» приобрести права на книгу, поскольку, как и Джудит, была растрогана искренностью и индивидуальным голосом девочки. К тому же было бы логично, если бы «Дневник» вышел в «Кнопфе»: на тот момент это было единственное издательство с еврейским руководством. Но коллеги Бланш – в том числе Гарольд Страусс, Уильям Кошленд и муж Бланш и сооснователь издательства