Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - Елизавета Михайловна Бута

С тех пор Попков достаточно регулярно бывал возле этого кафе. Иногда он приезжал туда на вызов, а бывало, что подвозил за скромное вознаграждение кого-то из перебравших гостей. Никто никогда не запоминает лица таксистов и милиционеров, поэтому если Алик иногда и встречал Михаила, то никогда его не узнавал. Для него это был очередной мздоимец, который ошивается возле его кафе в надежде на легкий заработок.

Отношения Михаила с женой приобрели свой пустой законченный вид. После того случая, когда он увидел дочь на детской площадке, казалось, ничего не изменилось. Елена исправно ходила на работу, готовила еду и даже, когда муж возвращался домой, интересовалась о том, как у него дела. Впрочем, в последнее время это стало случаться реже. Дочь отдали в детский садик, из которого можно было забирать детей в восемь вечера, и теперь часто случалось так, что Михаил и Елена возвращались домой вдвоем, а потом уже Михаил ехал за ребенком. Казалось, Лене обязательно требуется зритель, чтобы сыграть уставшую, но благодарную жену. Михаилу надлежало сказать, что дела идут хорошо, но не сразу, а так, будто он действительно вспоминает и анализирует прошедший день, чтобы прийти к выводу о своем благополучии. Раньше этот ритуал ему нравился, но потом он заметил, что Елена при любой возможности старается его не исполнять, и теперь его раздражал каждый ее вопрос.

Тогда, в 1992-м, он только начинал работать в милиции и однажды вернулся домой на несколько часов позже, чем должен был. Весь в снегу, с порванной курткой и пятнами от земли на штанах. Лена спросила его, что случилось, а он рассказал, как всю ночь искал пропавшую пятилетнюю девочку. И ведь нашел!

— Без тебя бы не нашли? — саркастически поинтересовалась Лена. — Почему с тобой никто не пошел искать? Ты самый главный у нас герой?

— Нет, просто так получилось, — осекся Михаил.

Когда спустя какое-то время та девочка погибла по вине отчима, Михаилу отчего-то показалось, что жена обрадовалась этой новости. Она ведь по большому счету оказалась права. Кажется, это был последний раз, когда он рассказывал ей о чем-то. Смутно ощущалось, что Лена ждет плохих известий, а ему не хотелось доставлять ей такого удовольствия. С тех пор он много раз возвращался домой с пятнами от земли и крови на форме, но отделывался простым и всех устраивающим объяснением:

— Работа.

Та история с пропавшей девочкой случилась как раз здесь, в шестом квартале, рядом с кафе «Хазар». Михаилу отчего-то нравилось проезжать по улице Карла Маркса, сворачивать на Чайковского, пролетать мимо парка, в котором полюбили собираться хулиганы, а затем нырять в лабиринт безликих пятиэтажек, посреди которого и находилось кафе.

По вечерам он наблюдал за тем, как ярко накрашенные девицы выбегают покурить на улицу. Казалось, они стараются расхохотаться над каждым словом и только и ищут повода, чтобы повиснуть на чьей-нибудь шее и провести где-то веселую ночь. Он слышал, и не раз, как малолетний управляющий сокрушается из-за недостатка симпатичных сотрудниц для развлечения гостей. Девушек, правда, день ото дня становилось больше. Менялся и состав гостей. Свадьбы тут стали играть реже, а вот шумные компании молодых людей в спортивных костюмах собирались теперь слишком часто, чтобы это могло продолжаться долго. Пару раз случались здесь и конфликты посерьезнее жалоб соседей. Бывали драки, заявления об изнасиловании, которые потом, как это часто бывает, забирали. Даже приличные, как казалось Попкову, девушки, устраиваясь на работу в это кафе, вскоре начинали выглядеть непристойно. Так произошло, к примеру, с официанткой, которая пришла на работу спустя месяц после открытия. За восемь месяцев она совершенно преобразилась, разве что свои каштановые волосы она пока еще не перекрасила в отчего-то модный ядовито-желтый цвет.

При любом удобном случае Михаил садился в машину и ехал по знакомым улицам. Он чувствовал себя в такие моменты хищником на охоте, и это было как раз то, ради чего он теперь жил. Процесс поимки, проверки и расправы ему уже нравился не так сильно. Это было сопряжено с большим количеством рисков. Все могло пойти не по плану. А вот процесс поиска он контролировал полностью, и фантазия дарила ему куда больше, чем предоставляла жизнь.

Поздней ноябрьской ночью 1994 года он увидел неподалеку от входа в парк двух девушек. Одну из них он узнал по тяжелым каштановым волосам — это была официантка из кафе «Хазар». Попков сбавил скорость и приоткрыл окно пассажирского сиденья.

— Куда бежим? На работу или с работы? — спросил Михаил.

— Что? — не поняла восемнадцатилетняя Люба Челюскина. Она чувствовала себя ответственной за подругу, у которой было меньше жизненного опыта.

— Подвезти вас предлагаю, — громко и слишком весело ответил Михаил, будто пытаясь перекричать шум промозглого и зловещего осеннего ветра.

Девушки не стали отказываться от предложения сотрудника милиции. Белый служебный «УАЗ» был незаменим на «охоте». Люба и Наташа тут же залезли на заднее сиденье машины и охотно начали болтать с водителем. Им казалось, что это обязанность любого пассажира: либо развлекай беседой, либо плати за поездку.

Люба рассказала о том, что год назад окончила школу и сразу пошла работать, чтобы помочь матери, так как в семье совсем денег не было. Она нанялась было работать в палатку с фруктами на соседней улице, но потом соседи порекомендовали ей устроиться в кафе.

— А фрукты почему не нравилось продавать? — почти равнодушно спросил у нее Михаил.

— В палатке даже решетки нет. Вы знаете, как часто убивают продавщиц? А за каждую недостачу нужно платить из своей зарплаты. Каждый день кто-то убегает, не заплатив, — пожаловалась девушка. — В кафе — совсем другое дело. Если сочтут симпатичной, то и чаевые дают.

Девушка не рассказала о том, что в кафе важнее всего было понравиться управляющему Алику, а с ним у нее были сложные отношения. Через пару месяцев после начала работы парень стал делать ей щедрые подарки и выписывать премии, а потом попытался изнасиловать в подсобке. Любе удалось отбиться, но Алик пообещал, что однажды обязательно ее убьет. Домой она приехала в тот день в слезах и обо всем рассказала матери. Уставшая женщина с какой-то серой, в крапинку, кожей выслушала рассказ дочери с удивительным равнодушием.

— Так и чего ты плачешь-то? Подарки дарил, комплименты отсыпал, чего еще ты хотела-то, принцесса на горошине? — фыркнула она, когда дочь закончила рассказ. — С начальством надо находить общий язык, ты не имеешь права такую работу упустить…

Девушка проплакала всю ночь, но