Ангарский маньяк. Двойная жизнь «хорошего человека» - Елизавета Михайловна Бута
Вскоре после выхода из колонии Владимир встретил девушку, с которой стал жить. Через пару лет у пары родился сын, и они зажили тихой и более-менее благополучной жизнью. Гражданская жена, как и полагается, делала вид, что не знает, чем занимается ее муж, предпочитая вести светский, по меркам Иркутска тех лет, образ жизни. Еще в самом начале 1990-х, когда мало кто мог помыслить поехать куда-то за границу, кроме как на закупку товара в Турцию, они отдыхали в Греции и Испании.
За несколько лет Солома стал полноправным «смотрящим» по Иркутску, а Ангарск в его поле видимости попал автоматически, как своего рода город-спутник. Вся коммерческая деятельность на этой территории велась теперь с его ведома и одобрения. Но оставались заводы, которые в начале 1990-х доживали свой век в тишине и запустении, а немногочисленные их сотрудники потихоньку выносили оттуда все, что имело хоть какую-то ценность. Бывало, что зарплату не выплачивали по три-четыре месяца, случалось, что вместо денег людям выдавали выпускаемую ими же продукцию. Естественно, приходя на работу, народ по большей части обсуждал, где бы найти способ заработать. В каждом дворе многоквартирных домов появились парни в спортивных костюмах, которые вели себя так, будто город принадлежит им. Сначала они носили с собой кастеты и ножи, ездили на «Жигулях», а потом в их арсенале появилось оружие, и ездить они стали на старых иномарках. Чем лучше шли дела, тем новее была их черная иномарка.
Главной проблемой Соломы был Братск. Когда Вячеслав Иваньков сделал Солому «смотрящим» по Иркутску, предполагалось, что он сумеет взять под контроль всю область, но вышло иначе. В Братске, еще одном городе, построенном после войны силами заключенных, сложилась своя ОПГ, которая за несколько лет подмяла под себя все окрестные города и поселки вместе с их заводами, ресурсами и, главное, людьми. Постепенно братские получили влияние над Тулуном, Зимой и вплотную подобрались к Ангарску. Далеко не всем нравилось, что Соломинский прогнулся под Москву. В Иркутске его уважали, но за пределы города этот пиетет уже не распространялся. В Ангарске прекрасно понимали, что люди из Москвы знать не знают про Ангарск и проблемы их никого не волнуют, поэтому мнения разделились. Одни собирались хранить верность традициям и не предавать Солому, другие стремились стать частью братской империи, а третьи жаждали независимости. Жители же Ангарска просто хотели, чтобы взрывы машин и расстрелы в подъездах наконец прекратились. Вместо этого в городе разгоралась бандитская война, из-за которой каждый день где-то убивали очередного бизнесмена, заплатившего за «защиту» кому-то не тому, взрывали машины тех, кто оказался недостаточно сговорчив, находили тела убитых и изнасилованных девушек, которые, вероятно, перешли кому-то дорогу или узнали нечто такое, что им знать не полагалось.
В 1995 году Солома узнал о том, что представители братской ОПГ приехали в Иркутск. Тот факт, что его об этом никто из братских не предупредил, означал, что они всерьез решили заполучить власть над регионом. Со дня на день кто-нибудь подложит взрывчатку в его автомобиль. Пострадать сейчас мог не только он, но и его семья.
— Теперь ты понимаешь, почему у «законника» не может быть семьи? — спокойным и вкрадчивым голосом поинтересовался Иваньков, узнав о случившемся.
На следующий день Солома вылетел в Москву. В связи со сложившейся ситуацией Вячеслав Иваньков предложил на сходке «короновать» Солому, чтобы ни у кого не возникало вопросов. Предложение поддержали все, но было уже слишком поздно. Еще год назад «законник» считался абсолютным лидером и ориентиром, но всего за несколько дней все радикально изменилось.
Иркутск встретил Соломинского тревожной тишиной, а из Ангарска день за днем приходили дурные вести. То ларек очередной подожгут, то девушку изнасилуют, то местные наткнутся на чье-то тело в лесу. Недавно было найдено тело Ирины Шодоровой. Девушку отвезли в лес, замучили, а затем забросали останки ветками. Естественно, дело пришлось возбудить, но выяснилось, что девушка вела сомнительный образ жизни, видели ее пару раз в мужских компаниях в одном из баров города, причем вела она себя с ними недостаточно уважительно и хохотала в голос, так что дело благополучно залегло на самое дно сейфа следователя, откуда отправилось в архив. Ничего вроде бы необычного, кроме того, что Солома и понятия не имел, кто за всем этим стоит. Было понятно, что братские попытаются забрать власть над Ангарском. Последний рубеж перед тем, чтобы прийти в Иркутск. В любом кафе, где собирались сомнительные и криминальные личности, можно было услышать разговор, наподобие этого:
— Почему Москва всем хочет управлять? Где мы, а где Москва? Что они там знают? Всегда лучше со своими договариваться…
Соломинский понимал, что самым логичным со стороны братских будет устроить рейдерский захват какого-то предприятия, поэтому распорядился усилить охрану на всех заводах, которые на тот момент с ним работали. Себе он тоже нанял целый штат охранников. Жена, сын и сам Соломинский ходили теперь только в компании пары внушительного вида парней в кожаных куртках.
Уже в тот момент, когда Солома решил нанять охранников, ему все было понятно. Шанс на то, что охранники уберегут от пули, стремился к нулю. Оставалось надеяться на то, что никто не посмеет тронуть семью. Япончик в Москве уверял в том, что семья всегда под защитой. Хотелось верить, что о них позаботятся в случае несчастья, но поверить в то, что их «никто не посмеет тронуть», Солома уже не мог.
В сентябре того года черная машина ночью остановилась перед воротами завода металлоконструкций в Ангарске. За рулем сидел человек с плохой кожей и безжизненным взглядом. Водитель смотрел на закрытые ворота перед заводом так, будто видел их впервые. Несколько секунд он разглядывал ворота и будку охранника сбоку от входа, а потом повернулся к пассажирам на заднем сиденье и молча кивнул. Все пассажиры вышли из машины и отправились на разговор с охранником.
