Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина
– Милая ба…, Тина Дмитриевна! Наконец-то приехали опять домой! – говорила она, беря мой чемоданчик. – И Алексей Семенович тоже приехали! Худющий! Страсть!..
Пришла и Нина поздороваться со мной. Но, когда я переступила порог моей комнаты и взглянула на дверь гостиной, ужас охватил меня. Из нее смотрел на меня череп мертвеца… Я остановилась и не могла пошевелиться…
– Что? Хорош очень?.. Не узнаешь?.. – идя ко мне, спросил скелет.
И мы поздоровались… Это был Алексей…
С его приездом порядка в доме не прибавилось. Сам Алексей с утра куда-то уходил. Нина целый день лежала в своей комнате. У нее не было места, где бы она могла спокойно проводить время с приходившими к ней гостями! Яша жил теперь с ними в моей бывшей спальне. Нина с Алексеем сделали спальню из кабинета Вани. К удивлению моему, моя комната не была разрушена, и все в ней было так, как я оставила.
– Ну, как у тебя с Алексеем отношения? Лучше стали, чем до войны? – спросила я Нину, когда мы остались с ней наедине.
– Все такой же! Ни одного дня не пробыл со мной! Да и на детей совсем не обращает внимания. Целые дни где-то пропадает… Собирает обо мне сведения, как я вела себя без него. Найдутся такие, что понарасскажут и то, чего не было!.. Но мне все равно! Любовь моя к нему не вернулась… Даже жалости нет! Когда я получила от него телеграмму, что он едет домой, меня точно холодной водой облили!.. Но тогда я еще думала, что он детям нужен!.. Теперь я вижу, что и дети ему безразличны.
– Ну, а как он приехал? Встречали вы его торжественно?
– Я хотела встретить как следует! Все устроила очень торжественно, но из этого ничего не вышло… Получили мы от него телеграмму, что он приедет с таким-то поездом. Стали готовиться. Накупили всего и устроили шикарный обед. А чтобы он сразу же не устроил мне скандала, я пригласила гостей… Пошли мы на вокзал, все нарядные. Приходим, а поезд уже пришел!.. Мы стали искать Алексея. Прошли раза два по платформе, Яша осмотрел все вагоны… Нет нашего Алексея!.. Кое-кто из публики выводил еще последних пленных – худых, оборванных. А нашего – нигде нет… Мы решили, что он на этот поезд не попал и пошли домой. «Идемте обедать! Он приедет, вероятно, с другим поездом, – говорю я. – Никого уже нет больше!.. Вдали на платформе сидел только какой-то нищий…» Пришли мы домой. Сели за стол. Закусываем и пьем за неприехавшего пленного!.. Вдруг открывается дверь… и входит тот самый нищий, которого мы видели на платформе. Это и был Алексей… Ну, конечно, гости ушли…
Ваньку приглашает в гости и всячески ему показывает «дружбу», и под всяким предлогом тянет с него деньги. И пьянствуют вместе. Когда Алексей дома, то не проходит минуты, чтобы он не отпускал шпильку или какую-нибудь пошлость по моему адресу… Когда еще Алексей не приехал, Яша сказал мне, что он не позволит Алексею оскорблять меня… А теперь сидит, слушает и никогда слова не скажет в мою защиту!..
Скоро я и сама убедилась в «измене» Нининого союзника. Как-то ночью вдруг сильно хлопнула дверь!.. И вслед за этим голос Нины стал звать на помощь Яшу.
– Яша!.. Яша!.. Он меня бьет!..
Это была уже глубокая ночь… Я вскочила с постели и вышла в гостиную. Нина стояла у дверей своей спальни в одной ночной рубашке, держась за косяк двери…
– Нина! Что с тобой? – спросила я. В это время открылась дверь из детской комнаты, и Надя испуганным голосом спросила: – Мама! Кто тебя бьет?
Я пошла к Наде, увела ее обратно в детскую и уложила в постель:
– Спи, Надя!
– Тетя, кто бьет маму?
– Никто! С чего ты взяла?.. Ложись сейчас же и спи!
– Но я слышала, что мама звала дядю Яшу!.. Что ее кто-то бьет!
– Спи! Тебе это показалось… Мама звала дядю Яшу, и больше ничего…
– Тетичка, посиди со мной! Мне страшно!..
– Хорошо. Но засыпай – мне холодно… – Когда Надя заснула и я вышла из детской, все уже было тихо.
Утром Алексей встал рано, напился чаю и куда-то ушел. Дети ушли в гимназию, а две маленьких играли в детской. Я встала поздно. Нина еще спала.
– Даша, ты не была в спальне Нины Ивановны? Проснулась она?..
– Нет! Не звонила еще…
Я подождала немного и постучала к ней в дверь. Все было тихо!.. Неужели спит? Одиннадцать часов! Я открыла дверь и в полутьме увидела, что Нина лежит на спине с вытянутыми ногами и руками. Я подошла к постели и взяла ее руку. Рука была тяжелая… Пульс слабый и редкий. Лицо очень бледное. Я открыла ставню и стала трясти Нину…
– Нина! Нина! Что с тобой?! – Она молчала. Я пошла в кухню, налила чашку черного кофе, принесла и стала ее поить. Но зубы были так крепко стиснуты, что я не могла влить кофе в рот…
– Яша! Иди, помоги мне! Нина умирает! – крикнула я в его комнату.
– Как я помогу ей?! Притворяется, наверное!.. Комедиантка!..
Я позвала Дашу, и мы с ней открыли рот и влили кофе. Через несколько минут Нину вырвало. В тазике я увидела камушек сулемы величиной с орешек. По телефону вызвала доктора. На этот раз Нина поправилась, пролежав несколько дней в постели…
* * *
Нужно искать работу. Пойду к знакомым врачам. Может быть, дадут дежурство у больных. Сначала пошла к доктору, который делал объявления в газетах по женским болезням. Фамилия как будто знакомая. Я работала в Ванском госпитале с врачом, фамилия которого была такая же… Пошла к нему. На мой звонок дверь открыл сам доктор. Я сразу узнала его!
– Узнаете?.. – Сначала у него вид был неопределенный. – Мы с вами вместе работали в Ванском госпитале, доктор…
– О! Как же, как же! Сестра Семина! Я вас сразу узнал. Заходите… – Мы вошли в большую комнату, где стояла накрытая простыней тахта, стол, пара стульев и шкаф с инструментами.
– Я помню, вы, доктор, работали по хирургии и хотели открыть специальный кабинет по хирургическим болезням… Я ищу работу… Может быть, я вам нужна?
– Нет, я взял другую специальность, более выгодную – женские болезни… Женщины эти годы жили широко… Теперь аппарат испортился у многих… Ремонта требует…
