Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина
– Уже нашли. В лесу, за городом, повешенным. Мне недавно позвонили. Ужасно! С ним расправились по-зверски. Ужасно!.. И преступников не нашли… Я с ним давно разошлась, но меня эта смерть приводит в ужас. Мне жаль его… У меня новый друг есть. Помните молодого врача в Грузинском полку?
Я вспомнила его, но не могу себе представить их вместе: тот молодой, красивый и, как всякий грузин, беспечный, веселый. А Соня? Немолодая, некрасивая, нос утиный, глаза маленькие, в пенсне… Тело некрасивое, почти не женственное, губы тряпочками, короткие, около самых десен, зубы… Ну да бог с ними…
Это лето все тифлисцы жарятся в городе. Никто не поехал на дачу. Все боятся нападений и грабежей… Наконец-то дошли и до Тифлиса слухи, что туркам не удалось захватить Баку! Сначала местное русское население приготовилось защищать его: вокруг города были наскоро вырыты окопы; их заняли дружины вооруженных жителей, а вскоре подошли из Петровска регулярные войска, и оборона была налажена более серьезно. Говорили, что вся авантюра была затеяна лично Энвер-пашой и не встретила сочувствия турецкого командования. Когда русские войска стали стягиваться против него на Северном Кавказе и в Закавказье, то Энвер-паша осаду Баку снял, и турки ушли. А город стал чиниться и хоронить убитых… Турки и их союзники-татары побывали только в верхней части города и исключительно в самой богатой армянской части его. Три дня продолжалось избиение, главным образом, армянского населения, пока не подошли из Петровска русские войска. Никто не мог с точностью сказать, кто осаждал город Баку! Одни говорили, что турки с елизаветпольскими татарами, другие, что это были одни только местные татары, а командовали ими выпущенные с острова Наргена пленные турки… Участники обороны Баку видели «и турок, и татар». Наступление их шло со стороны Биби-Эйбата через старое кладбище. Вся горная часть города от старого кладбища до городского сада была перерыта окопами, и каждая улица была забаррикадирована. Чтобы пройти на какую-нибудь из улиц позади баррикад, нужно было иметь разрешение командующего обороной. Часто жители больших домов выходили на улицу без разрешения и попадали в неприятное положение – их не пускали обратно через линию окопов домой.
* * *
Сахар выдают один фунт в месяц, а чтобы получить его, приходится стоять в очереди три-четыре часа. Чаю совсем нет. Хлеб стал немного лучше, чем был зимой, но паек все такой же, один фунт в сутки на человека. На базаре появились некоторые продукты питания: молодой картофель и даже свежие яйца, но крестьяне не продают на деньги, а обменивают на вещи – обувь, платье и белье.
Как только узнала, что дорога открыта и поезда в Баку ходят регулярно, решила ехать. Писала Нине, чтобы она выслала мне кое-что из вещей. Но она ответила, что это напрасный труд: все равно в дороге все пропадет, и я ничего не получу!.. Я спросила на вокзале, но и там никто ничего не может сказать с уверенностью и не ручаются, что я получу то, что мне пошлют. Решила ехать сама. Но и это оказалось гораздо труднее осуществить, чем я думала!.. В прошлом году, когда я уезжала в Абастуман, мне и в голову не приходило, что наш Кавказ может разделиться на несколько государств… Поэтому я, как и раньше, собрала вещи и поехала на вокзал. Там пошла к кассе и спросила билет в Баку.
– Мы не продаем билетов в Азербейджан![56] Обратитесь на городскую станцию! – Поехала туда…
– Ваш паспорт! – спросил чиновник.
– Какой паспорт? Я ведь еду в Баку – домой!!..
Никто и слушать ничего не хочет… Сначала я совершенно растерялась… Среди публики нашлись, однако, любезные люди, которые объяснили мне, что Баку – уже не Баку только, а целая столица независимого государства Азербейджана. Объяснили мне все и сказали, что консульство находится на улице Петра Великого. Приехала туда. Там уже очередь желающих попасть «за границу» и не уверенных, где ее найти… Стала в хвост и я, и наконец очередь дошла и до меня… За столом, заваленным бумагами чуть не до потолка, сидел чиновник в маленькой татарской шапочке на голове. Он долго допрашивал меня (хорошо еще, что на русском языке) и долго вертел в руках мой паспорт, не уверенный, очевидно, что с ним делать… После подробного допроса, чуть ли не до третьего колена включительно, – кто мой отец, мать, бабушка и мой муж, куда и для какой надобности я еду, – он уже не знал, что еще спросить у меня, и я получила наконец разрешение на «въезд» в Баку и на право покупки билета. Так прошел весь день, и в этот день я уже опоздала на поезд. На другой день я уверенно ехала на вокзал. Купила билет, села в вагон 2-го класса и поехала… Через шесть часов поезд остановился.
– Граница… Выходите с вещами! – сказал не то кондуктор, не то солдат… Все вышли, поставили вещи прямо на перрон и раскрыли чемоданы, корзинки и узелки… То ли еще не было опытности, или просто было стыдно играть в «таможенников», но почти никакого осмотра не было… Прошли мимо какие-то солдаты и чиновники, сказали, что наш поезд на Елизаветполь стоит впереди, и мы пошли туда. Новый поезд состоял только из вагонов третьего класса, и я очутилась на скамейке, где сидело пять человек! Рядом со мной сидел какой-то молодой армянин; в руках у него было три куска душистого мыла, которые он все время вертел, не зная, что с ними делать…
Поезд вскоре тронулся. Не прошло, однако, и одного часа, как он снова замедляет ход, хотя не было видно никакой станции. Пассажиры заволновались, и по вагону пронеслось тревожное восклицание: «Татары! Татары!» Поезд остановился… В наш вагон с обоих концов быстро стали входить вооруженные татары-солдаты. На них были русские солдатские шинели; на головах – татарские папахи; в руках – винтовки; через плечо – патронные ленты. На одном была стеганая куртка нараспашку, а под ней – офицерская тужурка. Под тужуркой – красная рубаха с расстегнутым воротом. Не успела я разглядеть как следует это новое войско, как мой сосед-армянин вдруг сунул мне в руки три куска мыла, бухнулся мне под ноги и заполз под скамейку… Это произошло так быстро, что я ничего не поняла и смотрела на
