В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

Но где мы, кажется, дали маху (виню и себя) – не разобрались с картой раздела Боснии и Герцеговины на 10 провинций, которую сделали Вэнс и Оуэн. Она, пишет Чуркин, явно ущемила боснийских сербов. Их территории оторваны от Сербии, они лишены многих мест традиционного проживания, нет у них промышленности и полезных ископаемых, их анклавы не соединены между собой. Все это подкорректировали в последний момент, не без жульничества, для того, чтобы пойти навстречу мусульманам. Те, понятно, поддержали такую карту. Теперь сербам будет трудно ее принять, хотя Чуркин в Белграде делает чудеса эквилибристики для того, чтобы все-таки побудить их подписать. Но не посмотрели мы, как следует, на эти дела, заняли устами президента позицию о безальтернативности плана Вэнса–Оуэна. Теперь Западу легче давить на боснийских сербов как на единственную сторону, которая не согласна с планом. (Ошиблись мы тут, Толя.)

Вот образчик пристрастности подхода: сейчас даже французский генерал Марийон говорит, что сербы готовы снять осаду с Сараево. Однако поведение президента Боснии и Герцеговины Алии Изетбеговича, который стремится избежать массового бегства населения из города, таково, что сербам трудно пойти на это. Министр иностранных дел Боснии и Герцеговины Силайджич заявил, что война в республике все равно продолжится, независимо от того, подпишут ли боснийские сербы план Вэнса–Оуэна или нет. Он публично похвастался тем, что мусульманская сторона получила заверения администрации США о поддержке. И еще: «Исламские страны сделают все необходимое, чтобы ведущие государства Запада не отказались от идеи военной интервенции в Боснии и Герцеговине. Начало ей как раз и должна положить резолюция Совета Безопасности ООН об обеспечении запрета полетов военной авиации в воздушном пространстве республики». Что и требовалось доказать.

Есть не только провокационные заявления, но и дела. Мусульмане часто обстреливают территорию СРЮ, но это упорно замалчивается на Западе, зато всякая акция сербов, в том числе ответная, вовсю обыгрывается.

Резолюция о новых санкциях: все еще боремся. Американцам силовые меры нужны по многим причинам (теперь ты, наконец, это понял): а) показать, что молодой президент не является слабаком, что он выполняет свои предвыборные обещания. Клинтон успел многое наговорить о жестких мерах, к которым США прибегнут в Боснии и Герцеговине; б) продемонстрировать, кто в лавке хозяин, в том числе в европейской; в) удовлетворить антисербские настроения в общественном мнении. Да и по коммунистам, каковыми они по старой памяти считают югославов, лишний раз ударить не мешает. Тут они, кстати, смыкаются с нашими «демократами»: президента СРЮ и его окружение Козырев иначе как «клика Милошевича» не называет. Одним словом, американская мотивация понятна. Мы оказываемся в меньшинстве, даже в одиночестве, тем не менее, пока удается держаться. Верно, что Россия должна быть вместе с международным сообществом. Но тогда лишь, когда России это выгодно.

Виталий Чуркин говорит, что его беспокоит намерение «западников» уже 12 апреля поставить на голосование в Совете Безопасности ООН резолюцию о введении новых санкций против Югославии. Это действительно было бы несвоевременным и вредным шагом. С некоторым замиранием сердца мы с Лавровым подготовили записку президенту насчет того, чтобы Б.Н. опять обратился к Клинтону с просьбой повременить с решением Совета Безопасности о санкциях. Принес я ее министру. Тот спрашивает: с президентом говорили? «Нет, не стал говорить заранее, поскольку не знал Вашей точки зрения». Чиновничью дисциплину стараюсь соблюдать, хотя президент звонил мне по другим делам и я мог бы «подсуетиться». Козырев ушел к Ельцину и оттуда звонит: направляйте наверх записку. Время от времени появляется возможность проводить какие-то здравые мысли, но больше по мелочам.

Сербы, конечно, не облегчают жизнь, они нам не верят. Точнее, не верят нынешней ельцинской команде, однажды уже проголосовавшей за санкции. Ждут, что она сменится, различные эмиссары из Москвы им такими пророчествами все уши прожужжали. А те, кто придут к власти, якобы покроют сербские грехи. Считаю большим достижением МИДа, что смогли помешать приезду в Москву Караджича, лидера боснийских сербов. Только для того к нам направлялся, чтобы поговорить с Хасбулатовым и Руцким, другими словами, с оппозицией. В этом отношении не все сербы ведут чистую игру.

Клинтон получил послание Ельцина, и Кристофер тут же звонит Козыреву. Смысл такой: до вашего референдума мы вам время даем, а после него сразу же голосуйте за резолюцию, прекратите нам создавать трудности. И предупреждает, что санкции вступят в силу немедленно. Довольно бесцеремонный тон. Козырев отвечает: «Да, проголосуем, если Караджич не согласится на план, а если согласится, то посмотрим, перезвоню в понедельник» (дело было в субботу. – А.). «Нет, в понедельник поздно, – наставляет Кристофер, – мы не успеем поговорить с нашими союзниками».

Мы загодя подготовили памятку Козыреву на случай, если разговор с Кристофером примет подобный оборот, но ни одного аргумента в подкрепление обозначенной президентом линии он так и не использовал. Дальше – больше. Переговорив с Ельциным, Козырев дал положительный ответ и на то, что через две недели мы проголосуем за резолюцию Совета Безопасности, и на то, что санкции вступят в силу немедленно.

Казалось бы, Ельцин принял правильное решение: дать поручения министерствам выяснить, как на нас отразятся санкции, потом МИДу обобщить эти соображения и доложить правительству, а затем определиться, как голосовать. Вот для чего нам нужна оттяжка с голосованием. Но чего стоит письменное, заметьте, распоряжение президента, если почти сразу же Козырев сливает только что утвержденную позицию. Два человека (впрочем, это и раньше бывало), Козырев и Ельцин, под нажимом США принимают другое решение. Конечно, мы еще поборемся, но ситуация становится все более безвыходной.

Виталий мне как-то рассказал, что ни один эксперт в МИДе не был за санкции против Югославии весной прошлого года, но боялись, никто не высказался против. Мы согласились с западным проектом, подготовленным под сильным воздействием американцев, причем проект нам дали 28 мая, а уже 30-го мы за него проголосовали. Ребята в МИДе пытались его улучшить, да начальство не захотело. Козырев прокомментировал так: «Решили эту шпану наказать». У него, правда, могло остаться ощущение, что в ходе обсуждения вопроса о санкциях Милошевич его обманул.

Сейчас некоторые у нас прозревают, а может быть, и чувствуют, что можно уже сказать и свое слово. А ведь могли тогда использовать и такой аргумент, что китайцы ни на какие санкции не пошли, прямо заявив, что им это невыгодно.

Пытаясь найти хоть какие-то резоны в пользу жесткой позиции нынешнего российского руководства в отношении Сербии, связал ее с тем, что пытаемся отбить охоту у собственных националистов достичь своих целей силовыми методами. Что, если речь идет