Цельнометаллическая оболочка (Старики и Бледный Блупер) - Густав Хэсфорд

Стропила спрашивает: - Это...

Я отвечаю: - Да.

Звуки взрывов начинаются где-то за проволокой и приближаются, как шаги какого-то чудища.

Бах

БАх

БАХ

А затем надвигаются свист и рев.

БАХ

Мы все соскакиваем со шконок с оружием в руках, как детали одного большого механизма - даже Стропила, который тоже уже начинает врубаться в здешнюю жизнь.

В мокрой пещере, образованной мешками с песком, мы сбиваемся в кучу, локоть к локтю, в мокром белье, беспомощные, как пещерные люди, прячущиеся от чудовища.

— Лишь бы они по нам просто бомбили. Только бы через проволоку не поперли. Не готов я к такой херне.

По ту сторону укрытия слышны звуки:

бах

Бах

БАХ

И шум дождя.

Каждый из нас ждет, когда ему в голову прилетит пуля.

Вопль.

Дожидаюсь затишья и выползаю наружу узнать, что там. Ранило кого-то. Свист летящего снаряда заставляет меня отступить в укрытие. Жду; когда он разорвется.

БАХ

Я выползаю наружу, встаю и бегу к раненому. Это один из стройбатовцев.- Ты из взвода? Где Уинслоу?

Он жалобно воет.- Я умираю! Умираю.

Трясу его.

— Где Уинслоу?

— Там - показывает он рукой,- Он мне помочь шел...

Стропила и Чили-Барыга вылезают наружу, и Стропила помогает мне утащить стройбатовца в наш бункер. Чили-Барыга бежит за санитаром.

Мы оставляем стройбатовца на Дейтону с Мистером

Откатом и бегаем под дождем, разыскивая Уинслоу.

Находим его в грязи у порога его хибары. Он разорван на куски.

Огонь ослабевает до отдельных коротких очередей.

Я говорю: - Чтоб проделать такое, как Уинслоу, нужно стержень иметь. Ну вот, кишки вижу, а стержня никакого и нет.

Никто не отвечает.

После того, как упыри из похоронной команды запихивают Уинслоу в похоронный мешок и уносят его, мы возвращаемся домой. В полном изнеможении падаем на шконки.

Я говорю: - Ну, Строп, вот и тебе довелось увидеть что-то горячее.

Стропила сидит на шконке в зеленом исподнем, весь промок до нитки. Он уставился на что-то в руке.

Я поднимаюсь.

— Э, Строп. Что это? Осколок на сувенир?

Ответа нет.

— Ты ранен?

Мистер Откат фыркает,- В чем дело, салага? Из-за пары выстрелов распереживался?

Стропила глядит на нас, и мы видим на его лице какое-то новое выражение.

Его губы искривлены в жестокой злобной гримасе. Его тяжелое дыхание то и дело прерывается хрипами. Он рычит. Губы его мокры от слюны. Он глядит на Мистера Отката. Предмет в руке Стропилы - кусок плоти Уинслоу, мерзко-желтого цвета, размером с печенье, весь мокрый от крови. Мы долго не можем оторвать от него глаз.

Стропила кладет этот кусок человеческой плоти в рот на язык, и мы ждем, что его сейчас вытошнит. Но он лишь скрежещет зубами. Затем, закрыв глаза, глотает.

Я выключаю свет.

Рассвет.

Дневная жара воцаряется быстро, иссушая грязные лужи, оставленные дождем. Мы со Стропилой идем в посадочную зону Фу-Бай.

Ждем медицинского вертолета.

Через десять минут прибывает «зеленый гигант» с грузом.

Санитары взбегают по трапу и тут же появляют ся снова, таща брезентовые носилки. На носилках лежат окровавленные тряпки, внутри которых люди. Мы со Стропилой забегаем в вертолет. Поднимаем носилки и бежим по металлическому трапу. Вертолет вот-вот взлетит.

Пилот вертолета - словно вторгшийся на Землю марсианин в оранжевом огнезащитном летнем комбинезоне и космическом шлеме защитного цвета. Лицо пилота -тень, скрытая за темно-зеленой каской. Он поднимает пальцы вверх. Мы обегаем вертолет, устремляясь к грузовому трапу, где бортовой пулеметчик подаем нам руку, помогая влезть внутрь ревущей машины, которая в это время начинает подъем.

Мне закладывает уши. Я зажимаю нос и надуваю щеки. Стропила повторяет мои действия. Мы сидим на тюках зеленых прорезиненных мешков для трупов.

Когда мы подлетаем к Хюэ, бортовой пулеметчик закуривает марихуану и стреляет из своего М-60 в крестьянина на рисовых полях под нами. Бортовой пулеметчик длинноволос, усат и совершенного гол, если не считать расстегнутой гавайской рубахи. На этой рубашке красуется сотня желтых танцовщиц с обручами.

Лачуга под нами расположена в зоне свободного

огня - по ней можно стрелять кому угодно и по какой угодно причине. Мы наблюдаем за тем, как крестьянин бежит по мелкой воде. Крестьянин знает одно - его семье необходим рис. Крестьянин знает одно - пули разрывают его тело.

Он падает, и бортовой пулеметчик ржет.

Медицинский вертолет садится в посадочной зоне возле шоссе номер 1, в миле к югу от Хюэ. Посадочная зона беспорядочно усыпана ходячими ранеными, лежачими и мешками с трупами. Мы со Стропилой не успеваем еще покинуть посадочную зону, а наш вертолет уже успел загрузиться ранеными и снова поднимается на воздух, отправляясь обратно в Фу-Бай.

Сидим перед разбомбленной бензоколонкой, ждем какой-нибудь колонны. Проходит несколько часов. Наступает полдень. Я снимаю бронежилет. Вытаскиваю старую, рваную бойскаутскую рубашку из северовьетнамского рюкзака. Напяливаю эту рубашку, чтобы солнце не спалило тело до самых костей. На потрепанном воротнике красуются капральские шевроны, на которых уже стерлась черная эмаль, и проглядывает латунь. Над правым нагрудным карманом пришит матерчатый прямоугольник, на котором написано: - 1-я дивизия морской пехоты, КОРРЕСПОНДЕНТ.

И по-вьетнамски: - ВАО CHI.

Сидя на изрешеченной пулями желтой скамейке с надписью «SHELL OIL», мы попиваем колу. У женщины, которая продала нам эту колу, на голове коническая белая шляпа. Каждый раз, когда мы что-нибудь говорим, она кланяется. Она щебечет как старая черная птица. Улыбается нам, обнажая свои черные зубы. Она очень гордится ими. Такие черные зубы, как у нее, получаются только если всю жизнь жевать бетель.

Ходит известная байка о том, что старые Виктор-Чар-левские мамасаны торгуют колой, в которую подсыпают молотое стекло. Пьем и болтаем, правда это или нет.

Два легких танка со спаренными 40-миллиметровыми пушками, со скрежетом проезжают мимо.

Часом позже «Майти Майт» пролетает мимо на скорости восемьдесят миль в час - это максимум для такого маленького джипа.

Затем появляется колонна трехосных грузовиков, которая катит за двумя танками М-48 «Паттон». Тридцать здоровенных машин с ревом проносятся мимо на полной скорости. Еще два танка «Чарли» едут замыкающими, обеспечивая тыловое охранение.

Первый танк увеличивает скорость, проезжая мимо нас.

Второй танк замедляет ход, взбрыкивает, дергается

и останавливается. Из башни высунулся белокурый командир

танка, на котором нет ни шлема, ни рубашки. Он

машет нам рукой, приглашая залезть. Мы напяливаем

бронежилеты. Подбираем