Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
Демобилизовавшись после войны из армии (на полях сражений, к сожалению, погиб его старший брат, а младший вернулся домой инвалидом), дедушка устроился в колхозе завхозом. Лучшей работы на селе тогда и придумать было нельзя! При минимальном усердии и ловкости должность заведующего колхозным имуществом сулила массу всевозможных выгод.
Но все испортила патологическая честность Сукаченко (видимо люди, которые брали деда на работу, хорошо знали об этом его «недостатке»). За долгие годы, проведенные на хозяйстве, дед не своровал у государства ни единого гвоздя и другим не давал расхищать колхозное добро. Крестьяне крутили пальцами у виска: «Гришка зовсим здурив, як собака на сине – ни соби, ни людям! Ладно нам не дае – так хоть бы соби хату нормальную построил. А то на його холупу без слиз не взглянешь!». Но на эти слова дед только посмеивался в усы.
Я пытался его шутливо подначивать: «Дед, а ведь и вправду люди говорят – чудной ты какой-то. Все берут, и ты бери. Небось, не обеднеет государство». «Я – не все» – раздраженно отрезал дед, давая мне понять, что разговор окончен. Он прожил, как и многие тогда, очень тяжелую жизнь, звезд с неба не хватал. Но главным ее итогом считал возможность честно и прямо смотреть в глаза людям. Не так уж и мало по нынешним временам, согласитесь?..
Глава 56
Мой дядя самых честных правил
А. С. Пушкин, поэт
Но пойдем дальше по моему генеалогическому древу. У бабушки было два сына, которые со временем превратились в моих родных дядек. Это были те еще персонажи, конечно. Когда я узнал их поближе, то просто поразился, каким невероятным образом у таких достойных людей, как бабушка и дедушка, могли вырасти столь беспутные и непутевые дети? Видимо, пока родители надрывались в колхозе, пытаясь вытащить семью из нищеты, дети совсем отбились от рук и слетели с катушек.
Первого и самого старшего сына звали Борисом – по сравнению с младшим своим братом-отморозком это был, в общем-то, неплохой мужик – добрый, по-своему честный. Но у него совершенно отсутствовало такое важное для человека качество, как воля. Да, к сожалению, дядя Боря являлся абсолютно безвольным, да к тому же еще и крепко пьющим существом, не способным как следует ебнуть кулаком по столу и настоять на своем. Нет большей трагедии для мужчины, чем бесхарактерность! Ничего, кроме презрения, перемешанного с досадой и жалостью, он у меня не вызывал.
Жил Боря в прихожей собственного дома, на коврике, где его жена, слабая на передок, стелила ему, идиоту, постель, пока сама она развлекалась со своим любовником на супружеском ложе. И это при том, что у них уже имелся общий ребенок! Узнав про сей порнографический беспредел от его односельчанина, я не поверил своим ушам! Неужели подобное бывает?! Он что, совсем с дуба рухнул, что ли?!
Я слышал, что жены иногда изменяют своим мужьям, но то, что они вот так, открыто, могут блудить и греховодить на глазах у собственного супруга – не укладывалось у меня в голове! Когда я, взбешенный этой новостью юный пацан, принялся учить своего сорокалетнего дядю жизни, то из уст моих извергались одни лишь матерные ругательства! И мне не было за них стыдно. Потому что даже я, будучи неискушенным еще в таких делах подростком, понимал, что это пиздохен шванц какой-то!
«Боря, ты почему эту блядь не выкинул до сих пор на хуй вверх тормашками вместе с ее ебарем на улицу?! – возмущался я. – Хоть какое-то самоуважение должно быть у тебя?! Что же ты за бесхребетное му-му такое, соплежуй хренов?! Тряпка, об которую продажная потаскуха вытирает свои ноги! Отправляйся сейчас же в свою деревню и покажи этим тварям, кто в доме хозяин! В противном случае, я поеду туда и сделаю это вместо тебя!».
Боря хватал меня за руки и умолял «не пороть горячку». «Я сам, я сам усе решу» – заикаясь от пьяной икоты, говорил он, но так ничего и не решил. А спустя какое-то время и вовсе умер, оказавшись на улице. Хитро сделанная супруга все-таки выгнала Борю из его же дома, и он замерз, напившись с горя, в сугробе…
Еще одного сына бабушки звали Николаем – с этим дядькой у меня с первого же дня знакомства установилась самая жесткая и бескомпромиссная вражда! Все дело в том, что он был редким мудаком и как мне не тяжело писать это о своем родственнике, ничего, кроме хорошего опиздюливания, не заслуживал!
Начать хотя бы с того, что Коля, при каждом удобном случае, избивал своих родителей! Будучи людьми пожилыми, они не могли защитить себя самостоятельно. Вдобавок к этому, крайне стыдясь того, что их собственный сын занимается рукоприкладством, бабушка и дедушка старались не выносить сор из избы, что лишь усугубляло ситуацию. Чувствуя свою безнаказанность, Николай оборзел просто донельзя!
Пока меня не было на Украине (я рос в это время в детском доме), Коля поколачивал бабушку и дедушку чуть ли не ежедневно. Но как только я приехал в деревню, эта лафа для него закончилась! Помню, как я в первый раз увидел бабушку и удивился ее синяку под глазом. Она как-то странно всплеснула руками и пробормотала что-то про «двирь, об которую надысь стукнулась».
Но меня на таких «отмазках» не проведешь – я и сам придумывал их десятками в интернате, когда объяснял учителям происхождение кровоподтеков на своей, размалеванной старшими, физиономии. Начал интересоваться у соседей: «Что да как?». Вскоре выяснилось, что Николай смертным боем бьет своих родителей! Я зашел к нему в комнату (мы только познакомились) и еле сдерживаясь от гнева предупредил, что если он еще хоть раз поднимет руку на стариков, то не сносить ему дурной головы. «Имей ввиду, сволочь, – сказал я ему, – ты не просто своих мать и отца мутузишь, но и моих бабушку и дедушку, а такого святотатства я тебе не прощу!».
Николай, по-видимому, не понял моего предупреждения, потому что когда я через пару дней вернулся от дяди Васи (он жил в
