Этюд на холме - Хилл Сьюзен Susan Hil

– Нет, все в порядке.

– Сейчас поздно, темно и никого нет на улице, а вы совсем одна.

Она рассмеялась.

– Саймон, я офицер полиции.

Он закрыл входную дверь на защелку и посмотрел на нее. Его приятное лицо выглядело суровым.

– И две женщины пропали.

Она задержала на нем долгий взгляд.

– Да, – сказала она тихо.

– Мне бы самому не хотелось думать о них в том ключе, в каком я думаю, – сказал Саймон, слегка коснувшись ее спины, направляя, пока она спускалась по лестнице. Прикосновение обожгло ее.

У машины он подержал для нее водительскую дверь. На секунду она заколебалась. Он не двигался.

– Еще раз спасибо.

– Мне это было в удовольствие. Спокойной ночи, Фрея.

Он поднял руку и смотрел ей вслед, пока она не доехала до конца квартала, нырнула в арку и исчезла.

Двадцать шесть

Мистер Виктор Фриборн исчез из дома престарелых «Фор Уэйс» где-то после четырех часов дня. Никто не видел и не слышал, как он спустился по лестнице и вышел из передней двери, которую секретарь, миссис Мердо, обнаружила отпертой, когда выходила за почтой без пяти пять.

Только в двадцать минут седьмого патрульная машина привезла мистера Фриборна назад, после того как нашла его на скамейке у реки в одной пижаме и тапочках.

Подобное случалось и раньше, но в свете исчезновения Анджелы Рэндалл Кэрол Эштон волновалась гораздо больше, чем обычно, и прошло еще очень много времени, прежде чем весь дом успокоился. За эти несколько часов столяр подобрал им новый, более сложный, замок, и они провели встречу с персоналом, где обсуждались способы справиться с тем, что их экономка Пэм Торнхилл называла «проблемой Гудини».

Так что только после восьми вечера Кэрол наконец добралась домой, купив по дороге «Эхо», чтобы ее прочесть за необходимым ей сегодня стаканом джина.

Исчезновение Дебби Паркер было главной новостью на первой полосе. Фотография толстой девушки, хихикающей на катке, была увеличена до драматических размеров. Кэрол быстро прочла статью, ища какие-нибудь упоминания об Анджеле Рэндалл. Но их не было. Хотя два дела, как ей показалось, имели очень много общего.

Но если сходство так очевидно, то почему тут нет отсылок к делу Анджелы? Куда смотрит полиция? Неужели ее дело просто убрали в папку и забыли? Кэрол вспомнила молодую, симпатичную, кажущуюся толковой женщину – детектива Грэффхам, которая уж точно не производила впечатления человека, который мог бы выкинуть записи их разговоров в мусорное ведро. Она была расстроена. Еще кто-то пропал, и Анджелу тоже не нашли, и Кэрол почувствовала, что обязана напомнить полиции имя своей коллеги; а еще она была зла, потому что сообщила нечто важное, а ее отодвинули в сторону.

Она допила свой джин с тоником, налила себе еще на полпальца, закрыла бутылку и пошла к телефону.

– Прошу прощения, детектива Грэффхам сейчас нет, – ответил голос. – Вам может помочь кто-нибудь другой?

Кэрол засомневалась. Ей не хотелось пересказывать всю историю с самого начала кому-то, кто ничего о ней не знал.

– Вы не могли бы мне сказать, когда она будет на месте?

– Попробуйте завтра утром.

– Я могу оставить сообщение?

Она оставила имя и телефон, и попросила, чтобы детектив срочно ей перезвонила.

«Но она не позвонит» – так она подумала, отправившись на кухню, чтобы начать что-нибудь себе готовить. Опыт говорил ей, что люди, какими бы очаровательными и доброжелательными они ни были, редко перезванивали. Она разбила два яйца в миску, чтобы сделать омлет, но, не успев вытащить из холодильника ингредиенты для салата, поняла, что слишком нервничает, чтобы откладывать все на завтра. Она ушла с кухни и вернулась к телефону.

– Газеты Бевхэма и Региона, добрый вечер, чем я могу вам помочь?

Несколько минут спустя она говорила с некоей женщиной по имени Рэйчел Карр. Через сорок минут эта самая Рэйчел Карр позвонила ей в дверь.

– Миссис Эштон, расскажите об этой женщине, которая, как вы говорите, пропала, – Анджеле Рэндалл. Насколько я поняла, она работает на вас?

Она не писала ручкой в блокноте на пружине, а положила маленькое записывающее устройство на журнальный столик между ними. Кэрол смотрела, как крутятся две катушки шоколадного цвета, пока она говорит о себе и «Фор Уэйс», об Анджеле, о ее исчезновении, о двух своих разговорах с полицией и в конце концов о том шоке, который она испытала, когда прочла, что еще одна одинокая женщина пропала.

– Так что, разумеется, я ожидала увидеть в статье что-нибудь об Анджеле… ну, это же очевидно. Только там ничего не было.

– Вы связывались с полицией этим вечером?

– Да, но человека, с которым я разговаривала, не было на месте. Они предложили мне перезвонить завтра утром.

– Не очень-то ваш звонок важен, да?

– Я просто не понимаю, почему они не упомянули Анджелу.

– То есть вы хотите сказать, что полиция работает довольно небрежно?

– Не совсем так… Я о том, что мы не знаем, что происходит, получается так? Я хочу разобраться, вот и все. Я в долгу перед Анджелой. За нее больше некому бороться.

Диктофон щелкнул и отключился, и Рэйчел Карр потянулась за ним, чтобы сменить кассету. Это была высокая молодая женщина с острыми чертами лица в овальных дизайнерских очках и бежевом, на вид дорогом, замшевом костюме.

– Я понимаю, что на этот вопрос сложно ответить, но что, как вы думаете, случилось с Анджелой Рэндалл? Кажется, вы абсолютно уверены в том, что она не из тех людей, кто уезжает куда-то в одиночестве, не предупредив и не связавшись с вами.

– Она последний человек, который так бы поступил. Последний.

– И?

Кэрол посмотрела на свои руки. Диктофон шипел и крутил катушки. Она внезапно испытала острое нежелание говорить то, о чем она думала, вслух, суеверно опасаясь, что, озвучив свои худшие опасения, она каким-то образом заставит их сбыться.

– В глубине души вы чувствуете, что с ней что-то случилось, не так ли?

Кэрол Эштон сглотнула.

– Да, – сказала она. Ее голос больше был похож на шепот. Она прочистила горло. – У меня нет реальных причин говорить это, кроме… чем больше времени проходит, тем меньше невинных объяснений я могу найти.

– Я согласна с вами. И когда вы прочли об этой пропавшей девочке – Дебби Паркер, – как вы отреагировали?

– Как я вам уже сказала, я удивилась, почему они не упомянули Анджелу… еще одна женщина из Лаффертона пропала при, как это может показаться, похожих обстоятельствах.

– И о чем вы тогда подумали?

– Что между ними двумя должна быть связь.

Она взглянула на репортера с одновременно серьезным и выжидающим выражением лица.

Рэйчел сказала:

– Я не хочу расстраивать вас, миссис Эштон, но, в конце концов, вы миссис Рэндалл не родственница, так что, думаю, это будет не совсем бесчувственно с моей стороны. Вы думаете, это вероятно, что она уже может быть мертва?

– Это то, чего я опасаюсь.

– Думаете ли вы, что другая молодая женщина также может быть мертва?

– О господи, надеюсь, нет. Прошло не так много времени, совсем немного, ее, может быть, уже нашли… это всего пара дней, не так, как с Анджелой.

Репортер ничего не сказала, просто смотрела на нее и ждала.

– Слишком ужасно думать о… них обеих.

Тишина.

– Если тут есть связь, то…

Рэйчел Карр слегка приподняла брови, но дала Кэрол продолжить.

– Об этом страшно и подумать.

– Вините ли вы полицию в том, что они затянули с поисками Анджелы Рэндалл?

Так ли это было? Она засомневалась, не сказала ли она уже слишком много, озвучив догадки, в которых сама была не до конца уверена. И все же…

– Я зла, – сказала она, – и я расстроена. Все слишком долго. А теперь это новое дело… Я уже довольно сильно напугана. Думаю, и некоторые другие люди тоже, разве нет?

– Вы полагаете, теперь у женщин в Лаффертоне появилась причина для страха?