Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан
Как только двери лифта открылись, навстречу Мирэ вышла Но Йунг с пачкой документов.
– С выздоровлением, госпожа Вон, – Йунг отступила в сторону, пропуская Мирэ к заветному кабинету.
– Спасибо, – без лишних эмоций ответила Мирэ. – Во сколько завтра открываются торги? – Толкнув двери в кабинет, она прошла к столу и села в рабочее кресло, отодвинув в сторону старые папки с документами. Секретарша тут же опустила на столешницу новую кипу бумаг.
Мирэ трепетно принялась перелистывать страницы, слушая доклад от Но Йунг. В соседнем корпусе к этому моменту полностью погасили свет, оставив центральный и дальше корпеть над задачами. Все работало как часы. Выслушав Йунг, Мирэ утвердительно кивнула и вытащила из органайзера ручку для подписи. В итоге с заветной миссией наведаться в офис было покончено.
Забрав документы, Но Йунг отправилась делать копии и после напоследок заглянула в кабинет Мирэ.
– Госпожа Вон, вы еще не уходите?
– Немного задержусь. Спасибо за помощь, госпожа Но. Увидимся завтра на аукционе, – просматривая старые папки, ответила Мирэ.
Когда Но Йунг ушла, Вон убедилась, что кабина лифта опустилась вместе с секретаршей на первый этаж, и вышла в приемную. Она давно не наведывалась в аукционный дом, а дистанционно не могла просмотреть все последние запросы и обращения, потому что многое еще не внесли в базу. Наверняка Чин Минджи, из кожи вон вылезая ради повышения, похитила много интересных дел.
Покинув приемную, Мирэ прошла по коридору в восточную часть этажа, где располагались владения конкурентки. По пути ей встретился один охранник, недовольно отступивший в сторону.
– Все работаете без продыху! – проворчал мужчина. Судя по его начищенному значку на нагрудном кармане и совершенно незнакомому Мирэ лицу, он был новенький. Отлично, значит, не знает, что за баталии кипят между двумя кандидатами на должность директора.
Машинально ему улыбнувшись, Мирэ вошла в приемную Минджи, а после и в ее кабинет. Благо двери не запирались. Заправив волосы за уши, Мирэ подошла к столу конкурентки и просмотрела папки с документами, обнаружив несколько совсем горячих. Выходит, Минджи и правда не упускала возможность.
– Вот стерва… – пробубнила Мирэ, просматривая первую папку.
От одного только взгляда на живопись Сохо[45] она чуть не задохнулась от красоты и зависти, потому что экспонат, традиционная роспись с рисунком людских фигур, ушел в руки Минджи. Такой предмет искусства нужно не перепродавать на торгах, а предоставлять во владение музею! Мирэ захлопнула папку и уперлась руками в столешницу. К черту работу из дома. Если бы она была в офисе в день обращения клиента, владеющего таким культурно важным историческим экспонатом, работа Сохо не стала бы предметом торговли. Это неправильно. Какие-то экспонаты не заслуживают темного угла в подполье, они должны быть на виду у народа, ради которого их писали, ведь в них хранится история. Ради этого Мирэ пошла в аукционный дом, не ради бизнеса, а для сохранения искусства прошлого, ради того, чтобы ничего не кануло в пучину забвения.
Из коридора донесся тихий хлопок двери, заставляя Мирэ насторожиться. Оторвав взгляд от папок, она шумно вздохнула. Копошась в чужом кабинете в потемках, она норовила заработать не самую лучшую репутацию в глазах нового работника. Стараясь звучать как можно непринужденнее, Мирэ окликнула темноту:
– Не гасите, пожалуйста, свет! Я уже заканчиваю. – Наверняка охранник делал финальный обход этажа, чтобы полностью его обесточить и закрыть двери. Напоследок метнув уничижительный взгляд на фото Минджи в рамочке на столе, Мирэ вышла из ее кабинета. Нужно будет поднять вопрос о работе Сохо завтра, после аукциона. Живопись еще не успели оформить, есть шанс убедить действующее руководство и перенаправить экспонат в музей.
Мирэ вышла из кабинета конкурентки, когда охранник все-таки выключил свет, погружая коридор в темноту. Прекратили потрескивать лампы, только тихо шумел воздух в вентиляционной шахте.
– Черт бы его… – прошептала Мирэ и опустила руку на стену. Глаза еще не привыкли к темноте, и пришлось идти на ощупь. – Я же вас просила! – уже громче сказала она.
Мирэ потянулась за телефоном, чтобы включить фонарик, но вспомнила, что оставила его на столе у себя в кабинете. Тихо выругавшись сквозь зубы, она торопливо двинулась в направлении выхода, надеясь найти выключатель. Приемная Минджи выглядела точь-в-точь как рабочее место Но Йунг, значит, рубильник находился на том же месте.
Добравшись до выключателя, Мирэ быстро включила свет, но лампы отозвались тихим треском. Приемная все еще тонула в темноте. Страх медленно, как зыбучий песок, поглотил Мирэ… Нужно позвонить в отдел безопасности, а лучше бы не забывать мобильник, так можно было набрать Джина или Сон-Хо. Глупо было сбегать вот так, по-ребячески, не оставив ни записки, ни СМС.
На ощупь добравшись до стационарного телефона на столе секретаря Минджи, Мирэ подняла трубку, но услышала в ответ звенящую тишину. Неужели не работает?.. Она помнила горячий номер охраны, однако при попытке набрать его не получила никакого результата. Телефон не работал. Оставался только один выход – вернуться за смартфоном в офис и позвонить Джину. Вот же черт…
Мирэ сделала глубокий вдох. Может быть, она зря накрутила себя мыслями о нападении тварей? Наверняка свет погасили по регламенту, а связь была автоматически отключена. Сняв с запястья резинку, Мирэ собрала волосы в хвост и решительно вышла в коридор, стараясь игнорировать бешено колотящееся сердце. Она прошла полпути, когда увидела посередине коридора охранника.
Мужчина стоял поперек коридора, повернутый спиной к Мирэ. Ее тут же отпустил страх, возвращая на место злость. Всплеснув руками, Вон продолжила свой путь, обращаясь к новенькому:
– Зачем вы выключили свет? Ведь просила же… – Она обошла мужчину сбоку. – Не надейтесь на положительный отз… – Слова замерли в горле, стоило Мирэ посмотреть на охранника.
Новый сотрудник стоял как истукан, чуть накренившись вбок. Его нижняя челюсть была сломана и отвисла, делая кричащий рот в несколько раз больше. Порванная кожа и изуродованная плоть обильно кровоточили, наполняя рот багряной жидкостью. Сочась густыми потеками, кровь сползала вперемешку с остатками слюны по толстой шее на голубую рубашку. Глаза охранника, широко распахнутые, выкатывались белыми шарами из орбит. Кожа напоминала иссохший
