Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс
Но Шарона говорит, что я не должна себе позволять думать о такой херне.
Что случилось, то случилось, а раздумья о том, что события могли бы развиваться иначе, только наводят на мысль, что все пошло не так, как должно было бы пойти. Нет никакого другого пути «лучше», настаивает она своим мягким, утешительным, сочувственным тоном.
Такие слова говорят те, кто вырастает в такой атмосфере, в какой выросла она.
– Должно быть мило, – говорю я ей, переводя глаза на Эди, потому что не хочу, чтобы она подражала моему тону, заражалась моей горечью.
Она вся погрузилась в рисование.
Я начинаю закрывать папку, чтобы положить ее туда, где она лежала, а могла бы делать вид, что ничего не знаю, вернуться к своим обязанностям учителя истории, но… я ведь еще просмотрела не все фотографии. Мое наказание еще не закончилось. И каким бы глупым это ни казалось, я чувствую себя так, будто я в долгу перед этими фотографиями. Словно я совершу несправедливость, если не просмотрю их. Оставлю какую-то их часть на морозе.
Будучи девочкой, которую и саму оставили на морозе и которая чуть не умерла от этого, я достаю фотографию с отпечатком стопы, будучи уверена, что под ней будет лежать фотография с отпечатком другой ноги.
Это тело номер три.
Я резко втягиваю в себя воздух.
Это тело было мертво задолго до Аллена и Фрэнси, это видно по тому, как оно отощало, как разложилось.
И все же как сочетается эта чернота с белым следом на другой фотографии? Ведь это след от него… от этого тела, верно? Не след, а чернота, которая, как я думаю, происходит из крови… или из испортившейся бальзамирующей жидкости?
Произнеси уже, наконец, это слово, Джейд: зомби.
Я захлопываю папку, отталкиваю ее от себя.
Но я понимаю, конечно, что должна броситься за ней, схватить ее, не дать ей упасть на пол, чтобы Эди не дай бог не увидела эти мертвые лица, вспоротые грудные клетки, обезглавленных зомби.
Я хватаю папку.
Эди и бровью не ведет. Тетя Джейд опять сходит с ума – дело привычное.
Я стою так, будто все мои движения не случайны, выравниваю папку на столе и аккуратно кладу ее на стопку справа от календаря, подальше от дивана.
И в этот момент я вижу, что написано на другой папке, которая была той самой папкой, пока по электронной почте не пришло анонимное письмо от Лемми.
На ярлычке этой папки одними массивными прописными буквами напечатано: Тифф хорошо ведет дела.
«Пятница 13-е».
Я с трудом сглатываю слюну, звук громко отдается в моих ушах.
Что скрывает от меня Баннер? Я вполне могу понять его – зачем ему обнародовать тот факт, что кто-то притащил из-под плотины мертвое тело, а потом открутил мертвецу голову – это же Пруфрок, – но… что-то случается в этот святейший из всех святых дней, и первый звонок не мне? Неужели персонажи «Пункта назначения» не отправляются к гробовщику Тони Тодду, когда им нужно побольше разузнать о смерти? Может быть, я больше и не играю в слэшеры, но последний раунд не выбил все знания из моей головы.
Но нет. Хорошо, что он не позвонил мне по этому поводу.
Иначе я бы оказалась вовлеченной в это дело.
Но это случилось две недели назад? Или, если точнее, семнадцать дней? Означает ли это, что если бы Баннер сказал мне об этой папке «Пятница 13-е», то Хетти, Пол и Уэйнбо остались бы живы?
Я ненавижу быть самой собой.
В особенности еще и потому, что знаю: я открою и эту папку.
Теперь Эди рисует, напевая что-то себе под нос, а это значит, что она будет занята еще минуту, не подкрадется на цыпочках, не заглянет мне через плечо.
Я снова усаживаюсь в офисное кресло, которое верещит под моим весом, беру папку «Пятница 13-е», словно это еще одно взрослое дело, как налоги и счета, которое мне нужно закончить.
Неужели начальная страница будет от родителей некой «Энни», сообщающей, что она приехала сюда, на Кристальное озеро, чтобы поработать поваром, но пока в отеле так и не объявилась? Неужели здесь Псих Ральф призывает кару небесную? Неужели Баннер специально оставил это мне. Как наживку? Нет ли тут волоска, приклеенного к папке скотчем, что сразу выдаст меня?
А не все ли мне равно?
Я покашливаю для прикрытия, быстро открываю папку, словно это упаковка лейкопластыря.
Это кладбище.
Обычно я бываю там два раза в неделю, но в последние две недели – зимняя сессия, прошу прощения, мистер Холмс.
– Какого черта? – вырывается у меня изо рта.
– Какого черта? – попугайничает Эди, воспроизводя звуки, но не осознавая их смысла.
Это же раскопанная могила.
Я перекладываю несколько листов, основная часть снимков места преступления – крупный план сторон этой новой дыры.
Записки на стикерах приклеены к фотографиям, подписи сделаны рукой Тифф – я помню ее почерк, потому что списывала у нее на уроках географии, и английского, и… Остальные из них тоже в полном порядке. Может, она и полная идиотка, но при этом еще и чертовски умная.
«Не лопатами», – пишет она Баннеру на клейкой бумажке, она младший детектив, вот кто она.
Имея в виду… экскаватор? Разве не экскаватором откапывают новые могилы?
Но не здесь, не у ограды, где надгробия стоят одно подле другого, они тут все будут поломаны, если колесо большого трактора не то что наедет, а просто коснется их.
Но такую яму в земле вручную не откопать.
Верно ведь?
И я ведь не детектив штата, какого Баннер вызвал по телефону тут, в коридоре, но это никакое не открытие – связать труп с плотины с этой пустой могилой. Это не объясняет, зачем оно кому-то понадобилось, но тут «кому» гораздо важнее, чем «зачем». По крайней мере в настоящий момент.
Мне нужно разложить все фотографии одну рядом с другой, чтобы получить представление, кто где, и тогда я смогу…
– Нет, – говорю я, отпрянув от следующей фотографии, которую собиралась положить в верхний угол стола, как часть пазла, пока для нее не найдется подходящего места.
Кресло Баннера отскакивает к стене от моего резкого движения, сотрясает стену исторического пруфрокского материала – Глен Хендерсон и Тобиас Голдинг, гигантская форель, мертвые волки выше, чем персона, которая держит их, мускусные крысы на некой старомодной бельевой веревке перед аптекой.
Эди поднимает голову, ее карандаш замирает. Рамочки у меня за спиной покачиваются на своих гвоздях, ничто не падает,
