Молчание - Макмахон Дженнифер

Фиби покачала головой.

– Вы же не хотите сказать, что он реальный человек?

Эви закурила сигарету и дрожащими пальцами погасила спичку.

– Да, он настоящий. Но человек ли он? Нет. Он – нечто гораздо большее. Когда имеешь дело с Тейло, обычные правила утрачивают силу. До сих пор он только играл с вами. Но когда он возьмется за дело всерьез, вы узнаете об этом.

Глава 12

Лиза

8 июня, пятнадцать лет назад

На следующее утро, еще до завтрака, они бесшумно прокрались в Рилаэнс. Рилаэнс. Во дворе и в лесу было сыро от росы, так что они промочили обувь. Высоко в древесных кронах певчие птицы обменивались утренними приветствиями. Эви почти не открывала рта с тех пор, как вчера пришла к ужину. Она по-прежнему была в длинных шортах и футболке с логотипом «Харлея». Когда Лиза спросила, где она пропадала до вечера, Эви лишь пожала плечами и сказала: «Ходила вокруг». Они не разговаривали о том, что произошло на берегу ручья. Вообще-то Лиза хотела этого и думала, что если сможет каким-то образом посмеяться над случившимся, то все будет в порядке. Но подобная шутка выглядела слишком глупой, и нужные слова так и не пришли. В голову приходили только слова «Мне очень жаль», но от этого стало бы еще хуже. Значит, лучше всего помалкивать и делать вид, будто ничего не случилось.

– Что за… – пробормотал Сэмми, наклонившийся над краем подвальной ямы. Эви, стоявшая за ним, по-девичьи ахнула, что было совершенно не похоже на нее.

Надколотая фарфоровая тарелка опустела, апельсиновый сок исчез из стакана. Но рядом, на тарелке, лежала отполированная до блеска центовая монетка.

Лиза была уверена, что ее сердце вот-вот взорвется. Она спрыгнула в яму, и остальные последовали за ней. Подобрав медную монетку, Лиза увидела, что это старый «пшеничный цент» 1918 года с крошечной дырочкой, просверленной наверху.

– Дай мне, – сказала Эви и потянулась к монетке. Лиза отдала цент, и Эви поднесла его к лицу и прикоснулась к металлу кончиком языка.

– Что ты творишь? – удивленно спросил Сэм.

– Пользуюсь всеми своими чувствами, – объяснила Эви, и Сэм закатил глаза.

Лиза жалела о том, что позволила им прийти сюда. Казалось неправильным, что они стоят в подвальной яме вместе с ней. Подарок был предназначен для нее, – ведь это она верила в фей, правда? – и если они будут потешаться над ним, то феи больше не придут.

– Может, прекратите? – осведомилась Лиза. Она посмотрела на деревья, гадая о том, наблюдают ли за ними. Голубая сойка издала сердитый крик, и тут же где-то зацокала белка.

Внезапно показалось, что лес полон невидимых соглядатаев.

– Это совершенно замечательный подарок, – громко произнесла Лиза, чтобы все вокруг могли слышать ее.

– Интересно, зачем эта дырочка? – спросил Сэмми и выхватил монетку у Эви, которая поднесла ее к уху и прислушалась. – Совсем чокнулась, – проворчал он.

– Ш-ш-ш! – предупредила Лиза и одарила его ледяным взглядом. Вчера Эви уже достаточно настрадалась, и сегодня ей не стоило досаждать.

– Я не имел в виду ничего плохого, – сказал Сэм. – Все лучшие люди немного чокнутые, верно? Даже Эйнштейн. – Он примирительно улыбнулся.

– Подождите-ка, – сказала Эви и отобрала монетку у Сэма. Ее пальцы казались толстыми и неуклюжими по сравнению с блестящим кусочком металла. Ногти были обкусаны до краев, ногтевые ямки ободраны. – Посмотрите на год: тысяча девятьсот восемнадцатый. Разве это не тот год, когда исчез Рилаэнс вместе со всеми жителями?

Лиза кивнула.

– Со всеми, кроме прадедушки Юджина.

«Иногда я вижу его в каждом из вас».

– Это не может быть совпадением! – воскликнула Эви. – Мы расскажем об этом твоей маме, и, может быть, моя мама наконец поверит нам, когда увидит доказательство.

Лиза забрала у нее монетку и крепко сжала в руке.

– Нет, мы никому не расскажем. Это нечто особенное, только для нас. То, что происходит здесь, должно оставаться в секрете. Вы согласны?

Эви нахмурилась, глядя на нее.

– Эви! – умоляюще произнесла Лиза.

В конце концов Эви неохотно кивнула, но Сэм оказался более крепким орешком.

– Я говорю абсолютно серьезно, Сэмми, – сказала Лиза. – Теперь ты знаешь, что феи существуют. Последнее, чего они хотят, – это чтобы весь город явился сюда. Тогда они точно уйдут. Давай просто подождем и посмотрим, что будет происходить. Думай об этом как о секретном научном эксперименте. Ты можешь воспользоваться научным методом и попытаться объяснить это, придумай гипотезу, займись сбором данных, и все такое.

Сэм скривился, но кивнул.

– Ладно. Но я не думаю, что это феи.

– Кто же тогда? – спросила Лиза.

– Моя текущая гипотеза состоит в том, что у тебя появился тайный поклонник, – с ухмылкой ответил Сэм.

Эви застыла и выпятила челюсть на бульдожий манер, но Лиза только рассмеялась.

– Тогда у нас есть только один способ узнать правду. Сегодня вечером я собираюсь прийти сюда одна. Я принесу другую тарелку со сладостями, а потом посижу и посмотрю, что будет.

– Но мы должны пойти с тобой! – заявила Эви.

– Точно, – согласился Сэм. – Как я смогу собрать данные в поддержку моей теории, если ты не разрешишь нам прийти вместе с тобой?

Лиза покачала головой.

– Так мы можем спугнуть их.

– Мне это не нравится, – сказала Эви. – Мы не знаем, с кем или с чем имеем дело. Они могут быть опасными.

– Нет, – возразила Лиза. – Если бы они хотели причинить вред, то никогда не оставили бы это. – Она подняла монетку, засиявшую в утреннем свете, как маленькое медное солнце.

– Так, что у нас тут?

Лиза вздрогнула и запихала монетку в карман шортов, как будто прятала улику. Потом она медленно повернулась. Джеральд и Мизинчик стояли на краю подвальной ямы. «Убирайтесь прочь!» – мысленно завопила Лиза.

Джеральд был в армейском камуфляже, Бекка надела розовый комбинезон и розовую блузку с круглым вырезом и длинными рукавами, что казалось безумием, принимая во внимание жаркое утро.

Сэм наклонился и прошептал:

– Помнишь мою гипотезу? Вот первое подтверждение: он хотел увидеть, как ты найдешь монету.

Лиза отшатнулась от него и посмотрела на Эви, чьи глаза метали молнии. Она учащенно дышала, и в ее грудной клетке словно растягивались меха аккордеона. Нужно было срочно избавиться от Бекки и Джеральда, прежде чем дело примет дурной оборот.

– Я спросил, что у нас тут? – крикнул Джеральд, глядя на них поверх темных очков. Он стоял прямо на краю ямы, глубоко засунув руки в карманы, бренча мелочью и покачиваясь с пятки на носок.

– Ничего особенного, – ответила Лиза. Она часто заморгала, как будто это могло прогнать их. Но когда она открыла глаза, они оставались на месте. Вот черт. Одного желания было недостаточно. Нужно придумать какой-то предлог для их ухода, но ей хотелось поступить тактично. Не нужно вызывать подозрения.

– Что вы здесь делаете в такую рань? – спросил Сэм.

– Да ничего, просто гуляем. Наблюдаем за птицами.

– Вот как, наблюдаете за птицами? – Лиза скептически приподняла брови. – Вы вдруг сделались специалистами по сойкам и дроздам-отшельникам?

Джеральд улыбнулся.

– Нет, но учиться никогда не поздно. – Он присвистнул на птичий манер и посмотрел на деревья.

– Вы были здесь вчера вечером? – поинтересовался Сэм. – Вы оставили что-нибудь на этом месте?

Идиот! Неужели он на самом деле думает, что монетку оставил Джеральд? Лиза бросила на Сэма предостерегающий взгляд, но вряд ли от этого будет какой-то прок.

– Почему ты так закуталась, Бекка? – спросила она, пытаясь сменить тему. – Думаешь, пойдет снег?

– У нее аллергия на комариные укусы, – пояснил Джеральд. – Она постоянно чешется, поэтому мама намазала ее каламином и велела носить рубашку с длинными рукавами. Хорошо, что мы живем не в тех местах, где комары переносят желтую лихорадку или малярию, но всегда лучше поостеречься. – Он подмигнул сестре. – Покажи им, Бекка. Покажи, что эти мерзкие комары делают с твоими руками.