Молчание - Макмахон Дженнифер

– Меня зовут Эви Кэтрин О’Тул. Мою мать зовут Хэйзел. Когда мы в последний раз с тобой виделись, Сэмми, ты был в своей любимой футболке с Суперменом. Ты носил ее не снимая, но никто не возражал. Помню, как я смотрела на большую красную букву «S» в зеркало заднего вида, когда мы уезжали, а ты становился все меньше и меньше.

Она посмотрела на свои обкусанные ногти и снова затянулась сигаретой.

– Это она, – сказал Сэм. – Это Эви.

– Тогда кем была та, другая Эви? – спросила Фиби, оторвавшись от собственного воспоминания о Сэме в футболке с Суперменом, смотревшего на нее сверху вниз из окна спальни.

– Другая Эви? – спросила женщина, сидевшая на стуле. – Господи помилуй, как будто одной недостаточно!

– Она тоже знала разные подробности, – пояснила Фиби. – Она знала о браслете с брелоками.

– О браслете Лизы? – спросила эта новая, костлявая Эви. – Что именно?

– Ты помнишь, как она получила его? – вмешался Сэм.

– Разумеется, – раздраженно сказала Эви. – Она получила его на день рождения в начале того лета. Твоя мать подарила ей этот браслет, когда мы все приехали в Кейп-Код на День поминовения. На нем было выгравировано ее имя. На следующий день, когда мы отправились в домик на пляже, она нашла второй амулет, маленькую морскую звезду. Мы с тобой получили наглазные повязки и пластиковые мечи и до конца уик-энда сражались на мечах или искали сокровища. Мы даже выдумали тайные пиратские имена. Меня звали Капитан Зло, а твою кличку я позабыла. Сэмми-что-то-там. У тебя было негусто с воображением.

Сэм посмотрел на Фиби и снова пожал плечами.

– Это она.

– Ну ладно, – сказала Фиби. – Но если это Эви, то, черт побери, кем была другая женщина? И как насчет Элиота?

– Элиота? – переспросила Эви и погасила недокуренную сигарету.

– Ты знаешь Элиота? – поинтересовался Сэм.

– Господи, я знала его. Я встречалась с парнем по имени Элиот, и мы даже вроде как были обручены друг с другом.

Это уже интереснее, подумала Фиби. Появилась путеводная нить. Элиот – бывший жених Эви; теперь понятно, почему самозванка так много знала о настоящей Эви. Фрагменты головоломки встают на место.

– Вам известно, где мы можем найти его? – спросила Фиби, внезапно ощутив себя хитроумным полицейским из ночного телевизионного шоу, которые она иногда смотрела. Она даже полезла в карман за блокнотом и написала «Элиот».

– Вы не сможете его найти. – Эви отвернулась. – Он умер.

Итак, кроме пропавших девочек, фей и оборотней, теперь они имели дело с призраками. «Умер?» – написала Фиби.

– Ты уверена? – спросил Сэм.

– Еще бы я не была уверена, – ответила Эви. – Я управляла автомобилем, когда мы попали в аварию.

Они пили «Маунтин Дью» – у Эви были целые коробки этого пойла – и ждали заказанную пиццу, пока Эви мало-помалу рассказывала им о своей жизни. Пока она говорила, Фиби переводила взгляд с Эви на Сэма и замечала черты сходства между ними: темные волосы с легким треугольным выступом на лбу, изящный нос… даже губы были похожи. Не оставалось сомнений, что они родственники.

Эви поведала им, что в колледже она специализировалась на живописи и уже собиралась устроить свою первую крупную выставку в художественной галерее, когда они с Элиотом попали в аварию, возвращаясь домой после ужина.

– Было уже поздно; возможно, я немного перебрала с алкоголем. Элиот определенно перебрал, поэтому я и села за руль. Прямо перед нами на середину дороги выпрыгнул олень, большой старый самец с рогами шириной почти с мою машину. У меня не было времени затормозить, и я инстинктивно вывернула руль, понимаете? Мы врезались в дерево.

Она прикусила ноготь и несколько секунд катала огрызок во рту, прежде чем выплюнуть его.

– Капот с пассажирской стороны был раздавлен всмятку. Переднее сиденье отбросило в заднюю часть салона, так что я видела только его ноги. На нем были новенькие байкерские ботинки черного цвета, но они были покрыты кровью и кусочками стекла. Помню, я подумала, как он расстроится, когда увидит, во что превратились его ботинки. Странные мысли приходят в голову в такие моменты.

Эви закрыла глаза.

– Странные мысли… – пробормотала она и с силой протерла глаза костяшками пальцев, вдавливая их в глазницы. Когда она опустила руки, ее глаза были красными и влажными, почти такими же ободранными, как ногти и губы.

– Потом я выглянула из-за разбитого ветрового стекла и увидела того проклятого оленя прямо рядом с нами. Он стоял и смотрел, совершенно невредимый. Потом он ускакал в лес, а его белый хвост летел следом, как флаг. Я так и не открыла свою выставку. После этого я перестала рисовать. Несколько раз попадала в клинику, потеряла наш лофт, потому что не хватало денег на аренду, бла, бла, бла. В итоге я переехала в эту квартирку.

Она объяснила, что теперь живет на пособие по инвалидности и покидает квартиру лишь раз в неделю, когда вызывает такси (по ее словам, всегда с одним и тем же водителем) и уезжает на сеансы терапии.

– Агорафобия, – с хриплым вздохом объяснила она. – Вы читали об этом и считаете это выдумкой – неужели так страшно выйти на улицу из дома? – но мало-помалу вы превращаетесь в жалкую личность и платите какому-нибудь мальчишке, чтобы он выносил мусор и покупал вам туалетную бумагу.

Фиби понимающе кивнула, охваченная жалостью. Она попыталась представить Эви, которая привела себя в порядок и прибавила несколько фунтов в весе. Та была прирожденной красавицей: темные глаза и пухлые красные губы.

– Значит, вы больше не пишете картины? – спросила Фиби.

Эви покачала головой и поиграла металлическим ключом, висевшим на цепочке. Внезапно она обратилась к Сэму:

– Знаешь, это может показаться нелепым, но, думаю, моя жизнь повернулась таким образом из-за того, что я сделала давным-давно. Тем летом.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Сэм.

– Я предала Тейло. Феи были нашим секретом. Лиза заставила нас поклясться, что мы не расскажем о них ни одной живой душе. Но именно я показала людям книгу. А потом, неделю спустя…

Она не закончила фразу, да в этом и не было нужды. Через неделю Лиза пропала без вести.

– Ты что-то говорила насчет телефонного звонка, – напомнил Сэм.

– Примерно неделю назад, – сказала Эви. – Сначала я подумала, что это маленькая девочка. Она говорила тихо, почти шепотом.

– Что она сказала?

– Она сказала: «Я вернулась из страны фей. Скоро увидимся». Потом повесила трубку.

– Лиза, – пробормотала Фиби.

– Это просто невозможно, – возразила Эви. – Но кто мог сыграть такую шутку?

Сэм и Фиби обменялись взглядами.

– Теперь ваша очередь, – сказала Эви. – Расскажите о той, кто скрывается за моим именем. И объясните, почему вы стали искать меня после стольких лет.

За пиццей с пепперони (Фиби снова начало подташнивать, поэтому она отломила лишь небольшую корку) и «Маунтин Дью» они с Сэмом поведали свою историю, начиная с прошлой недели, когда позвонила женщина, которая назвалась кузиной Сэма, и заканчивая визитом к настоящей Эви. Та кивала и время от времени задавала вопросы, но в основном слушала, пока они не закончили.

– Значит, «Книга фей» находится у них? – спросила она.

– Да, как и все остальное, что мы привезли с собой. Сумочка Фиби, наша цифровая камера с фотографиями этой другой Эви и Элиота, практически единственным доказательством их существования.

– Но из дома ничего не пропало?

– Ничего такого, что мы могли бы заметить, – ответил Сэм.

– Хитрый ублюдок, да? – осведомилась Эви. Фиби решила, что ее лицо напоминает кошачью мордочку. Высокие скулы, заостренный подбородок и большие глаза.

Сэм переминался с ноги на ногу, глядя на них.

– Кто? – спросила Фиби.

– Тейло, – с хриплым вздохом отозвалась Эви и взяла другую сигарету из пачки. – Не знаю, что он задумал, но могу поспорить, что ничего хорошего. Будьте осторожны, это мой единственный совет.