Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс
Большинство из них знакомо с моей историей: завтрак в доме Дэниэлс и близко не был похож на «Предоставьте это Биверу». Уж тогда скорее «Предоставьте это отверженному», что обычно означало наскрести на колбасный сэндвич, показывая средний палец отцу через стену, а затем матери через весь городок, а потом тащиться в школу, держа палец всю дорогу, чтобы избавить себя от необходимости постоянно поднимать и опускать руку.
Такая вот жизнь в средней школе.
– Практика – вещь важная, – ответила я Элли, что вовсе не было никаким ответом. Потом очень торжественно, будто мы все вместе участники, я спросила, кто сам готов выйти первым. – Кто-нибудь хочет побыстрее покончить с этим?
В других моих классах обычно это будет что-то типа ну-так-кто-будет-первым-пингвином-спрыгнувшим-с-этой-плавучей-льдины, но это только по той причине, что ни в одном из этих классов нет Кристи Кристи.
Она немедленно взметнула вверх руку, и по тому, как ее корячило на ее стуле, я предположила, что ей невтерпеж помочиться.
А руку она подняла по вопросу этого дня, по вопросу седьмого урока.
После переклички, проверочного опроса и отклеивания липких бумажек от стульев Хетти и Пола – «Кейси» и «Стив» соответственно, в четвертый раз за две недели, – мы все же наконец приглушаем свет, Джей Ти опускает для нас жалюзи, и Кристи уверенно выходит вперед и встает перед классом, вставляет вилку проектора в розетку, поворачивается лицом к нам, моргает два раза, словно очищает свой разум.
Я стою между двумя окнами у шестидюймовой стены, крашеный кирпич которой такой прохладный и надежный, и кивком приглашаю ее начать и… знаете еще одно хорошее свойство этой мутной полутьмы, в которой мы завязли?
Зрачки училки не видны.
Моя голова все еще в целом работает неплохо для седьмого урока, но лицо как-то онемело, а это значит, что видок у меня опять тот еще.
Когда я наполняла стерильную чашечку для обязательной пробы, Лета заверила комиссию, что экзамены я сдам на «отлично», я не забыла уложить в сумочку все свои рецептурные лекарства, поскольку они могли кое о чем напомнить работникам лаборатории.
Но?
Если ты травмированная девушка, только что освобожденная из тюрьмы, и пытаешься найти свое место в мире, где нет охранников, в мире, где тебя пугают открытые пространства, то люди предполагают, что тебе, чтобы обрести душевное равновесие, чтобы пережить очередной день, требуются достижения фармакопеи.
Тестирование я прошла.
Проводилась конференция с новым доком Уилсоном, речь шла о сатурации и долгосрочных последствиях и о смеси этого и того, о том, что может и чего не может вынести печень, как работают и не работают почки, но это делалось только для меня и не имело никакого воздействия на результаты, которые Лета гордо огласила комиссии.
И это, должна сказать я: мое преподавательство, мое явление в роли нового и совершенно неправдоподобного мистера Холмса, – в большей степени путь искупления, изобретенный для меня Летой, чем что-либо, похожее на мои собственные планы. Когда я вышла с конвертом в руках и никому не нужными данными проверки, мой смутный план сводился к тому, что, может быть, устроиться посудомойкой в «Дотс», и я прекрасно при этом понимала, что на самом деле у меня нет ничего, кроме ожидавших меня моей прежней рабочей одежды и списка первоочередных дел, написанного дрожащей рукой Фармы, который не ставит точки над «i», но никогда не упускает возможности влепить точку между двумя «о» подряд, если таковые встречаются в слове.
Меня ждала судьба уборщицы, которая орудует шваброй в «Крике» и ждет, когда директор Химбри удивит меня.
Но эта судьба ждала меня только в моих снах.
Правда?
Я должна была стать Дорианом из «Крепкого орешка 2» или смотрителем из «Непристойного поведения».
Но Дориан не принимал моих лекарств. А они сравнимы с полной ложкой сахара, которая позволяет мне воспринять презентацию Кристи Кристи.
«История», которую выбрала она, технически представляет собой городскую легенду: Глен Хендерсон убивает Тобиаса Голдинга киркой, которую он потом покрывает золотом и бросает в речку. Золото он получает, переплавив драгоценности жены, а это целое состояние, пусть и небольшое. А в те времена, можно сказать, огромное.
Пропускаем несущественное: некоторое время спустя речка была перекрыта плотиной и отведена в озеро, и теперь эта золотая кирка навсегда похоронена в иле, стиральных машинах и рождественских елочках.
Если только не похоронена?
Теория Кристи Кристи основана на слухах, а не на фактах, и вы, мистер Холмс, вероятно, поморщились бы, узнав об этом, но я вполне могу донести эту мысль до Кристи. Ведь она же давала показания против меня на судебном процессе. Но, может быть, именно поэтому презентация и проходит так гладко, верно? Упавший рейтинг можно поднять, когда я перейду в атаку на нее, ведь ей придется защищаться, переиначить некоторые обвинения, касающиеся ее матушки, и… лучше ведь быть вежливой, правда?
Когда Харрисон обвинял меня на общем заседании школьного комитета, в этом состоял один из его главных пунктов: положенный срок я отсидела, но очистилась ли я по-настоящему – вот в чем вопрос? Что, если в один прекрасный день всплывет труп моего отца и у него на шее будет водонепроницаемая камера, на которой окажется запись того мгновения, когда я замахиваюсь на него тем мачете?
Ну, хорошо, это не он сказал, что это была я.
И все же: а если?
Лета отметила, что обвинения в преступлении против нравственности мне так и не предъявили, меня судили только на формально-юридическом основании за уничтожение собственности штата, которая на самом деле принадлежала Пруфроку.
Не совсем то, о чем я думала в тот момент, но все же.
И хотя мне никогда не светит печать государственного нотариуса или государственная должность, но двадцать пять учеников одновременно доверить мне можно. Но с оговоркой. До того случая, пока я не наворочу еще чего-нибудь.
Школьный комитет вроде как затаил дыхание, да.
И я тоже.
И что? А то, что я не опровергаю Кристи Кристи, не говорю, что она основывается на слухах, а не на фактах.
Что касается этого слуха, то он вот о чем: миссис Глен Хендерсон знала, куда ее муж упрятал золотую кирку, и хотела вернуть свои драгоценности, поскольку билеты в мир не бесплатные, и как-то вечером она вошла в речку, поискала-поискала и наконец нашла виновницу беды.
Но что она сделала с киркой… «Вот в
