Аромат - Поль Ришардо
– Эй, мальчик мой, подыши.
Это простое слово подействовало на молодого человека как электрошок. Он закрыл глаза и превозмог внутренний галдеж. Все разговоры в мире смолкли, и воцарилась полная тишина. Через несколько мгновений он расслышал шепот запахов. Элиас понимал их язык. Язык невидимого, невыразимого. Он претворял каждый доносящийся до его носа запах в исходную субстанцию. И давал названия каждому фантому. Варварские названия. Химические. Научные. Когда они заполнили его рот, он выговорил их на одном дыхании. Произнести означает приручить. Флюиды переходили в его собственность. Именно так запах песка превратился в тоналид. Это первичное вещество из семейства полициклических мускусов обладало сухими землистыми оттенками, Элиасу придется напитать его водой, чтобы приблизиться к реальности. Геосмин[25] – вот тот синтетический продукт, который его смочит. Один крик чайки спустя он перешел к фукусу[26]. Вполне подойдет абсолю водорослей в смеси с нонадиеналем[27]. Элиас отряхнул штаны и направился к сундуку. Наклонился и, найдя абсолю, порылся на разных полочках в поисках нонадиеналя. Тщетно. Хотел было пожаловаться Алену, но сообразил, что имеет смысл вспомнить полное название вещества: транс-2-цис-6-нонадиеналь. Попытка найти нужную этикетку увенчалась успехом. Эта молекула привнесет в абсолю воздушную мощь, которая дополнит оттенки огурца и листьев фиалки. Он смешал запах песка и водорослей, а затем поднес блоттер к носу. Хорошее начало, но не слишком убедительное. «Калон»[28]. Основополагающее вещество морских ноток, жрец озона и король всего водного. У Алена был только десятипроцентный этаноловый раствор. Ничего, Элиас выкрутится. Эта субстанция сымитирует запах брызг и пены.
Его игра ассоциаций начинала приобретать формы. Однако сам он пока рассматривал свою работу лишь как вульгарное обезьянничанье. Неуклюжий набросок реальности, слишком, слишком богатой, чтобы ее можно было охватить целиком. В таком виде смесь была карикатурой. Последний штрих превратит ее в почтительную копию. Оглядывая сотни этикеток, он остановился на одной из них: линалилацетат. Отлично. Добрая доза этой эссенции даст сочетанию взрывную вибрацию и привнесет серебристую текучесть, подобную рыбьей чешуе.
Ален, наблюдавший за ним издалека, подумал, что Элиас переменился. Это был уже не боязливый мальчик, растерянный и эмоционально неуравновешенный. От него исходила дерзкая уверенность. Та же уверенность, свидетелем зарождения которой он стал четыре года назад в своем кабинете.
– Без тебя лаборатория покажется опустевшей.
Поднимающийся ветер не позволил этому замечанию долететь до ушей Элиаса. Но наставник не стал повторять свои слова. Это был момент слабости, сумевшей пробить барьер привычной стыдливой сдержанности. Больше он такого не допустит.
Элиас продолжал экспериментировать, от попытки к попытке меняя дозировку. Капля за каплей, оттенок за оттенком.
Через несколько минут он поднял голову и объявил, что закончил. Убрал все материалы, протер стеклянные сосуды и протянул флакончик Алену. Тот поднес его к носу. И ничего не почувствовал. Только спиртовую основу. Фруктовую и одуряющую. Он скрыл свое разочарование за вежливой улыбкой.
– Ну что?
– Неуверенная ретранскрипция. Но ты не расстраивайся. Обучение в центре даст тебе кучу времени для самосовершенствования.
Элиас опустил глаза. Порыв ветра взметнул его волосы, откинув их с лица. Бледного и угрюмого.
Ален его успокоил. Это было совершенно нормально, Элиасу попросту не хватало опыта. Воссоздать атмосферу без помощи машины было делом если не невозможным, то безусловно сложным. Мало кто способен на такое геройство, но Ален не сомневался, что Элиас, вкалывая так, как он умел, рано или поздно присоединится к элите. Ален засунул флакончик в карман, встал и похлопал ассистента по плечу.
– Если бы только ты смог увидеть в себе то, что вижу в тебе я. Твои способности ограничены лишь твоими страхами.
Ветер прошелся по дюне, и принесенный им песок хлестнул в лицо им двоим. Природа намекала, что людям пора удалиться. Они не заставили просить себя дважды.
Обратная дорога была оживленнее, чем путь на пляж. Потерпев неудачу, Элиас не удержался и поделился своими страхами провалиться во время обучения на ольфактора в штаб-квартире «Фрагранции». Сегодняшнее фиаско вызвало у него желание отложить поездку и остаться еще на какое-то время ассистентом Алена. Тот постарался его убедить, что мечту нельзя откладывать в долгий ящик. Когда удача сама плывет в руки, ее следует ловить.
– Я понимаю, что тебе страшно. То, что тебе предстоит, вовсе не пустяк. Но нельзя, приложив столько усилий, уходить с финишной прямой.
– А мы будем снова работать вместе, когда я стану ольфактором?
– Конечно. Так легко ты от меня не отделаешься.
Умиротворенный, Элиас убрал жетон в карман.
Высадив Элиаса у его дома, Ален не уехал, а еще несколько минут постоял, припарковавшись вторым рядом. Интуиция подсказала ему засучить рукав рубашки выше локтя и уткнуться носом в сгиб предплечья. Полезный технический прием: несколько секунд вдыхаешь собственные эманации, чтобы перезапустить обоняние. Некоторые парфюмеры предлагали клиентам зерна кофе, чтобы добиться того же эффекта. Как только Ален стер из памяти атмосферу салона автомобиля, он достал флакончик, отвинтил черную пробку и снова понюхал пробный состав Элиаса. И трепетно закупорил флакон. Он совершил грубейшую ошибку, решив оценить состав непосредственно на пляже. А здесь, в центре квартала Болле, и волны, и водоросли, и песок, и рыбы, и чайки, и галька, и все прочее, что можно увидеть на берегу моря, немедля ожило и всплыло на поверхность.
Элиас решительно был лучшим выбором за всю его карьеру.
9
Ранним утром понедельника Нора перечитала свои заметки, готовясь к телефонному интервью для первого сегодняшнего выпуска «Франс интер»[29]. Одной из ее многочисленных обязанностей было общение с массмедиа, а также обезвреживание слухов, которые не удалось пресечь команде Стива. Телевидение, радио, пресса – Нора сражалась по всем фронтам.
Политика Корнелии в том, что касалось контактов с общественностью, отличалась прямо-таки обескураживающей простотой: чтобы жить счастливо, надо жить скрытно. С этой целью директриса вела непрерывную охоту на тех, кто пытался осветить деятельность «Фрагранции». Она использовала все мыслимые способы, как легальные, так и менее благовидные, чтобы ее предприятие оставалось в тени. Прежде политика «ноль информации» срабатывала, но в последние месяцы начались сложности. С некоторых пор ее предприятие стало давать пищу самым безумным фантазиям – и все из-за распространяющейся в социальных сетях глобальной мнительности и роста популярности теорий заговора. Добавьте к этому смехотворный процент приема новых пациентов, и вот уже «Фрагранция» превращается в масонскую ложу под управлением рептилий-иллюминатов. На протяжении последней
