Золото в смерти - Нора Робертс

Он лишь улыбнулся. — Ну, конечно. В любом случае, я предпочитаю более широкий подход к своим инвестиционным командам. Да и потом, у меня не было — почему бы не сказать прямо — химии с Брентом Уиттом, когда он и его команда предложили мне сделку.

— Что именно тебя оттолкнуло?

— Расскажу. Я выпью виски — а если уж ты пьёшь кофе, то хотя бы подогрей его. — Он подошёл к стене, открыл тайный отсек, достал бутылку и низкий стакан. — Он такой самодовольный, избалованный тип, всегда был богатым и привилегированным и очень любит этим кичиться.

Он налил на три пальца и вернулся к ней. — Первый капитал сделал его прадед, а с сыном они превратили это в приличное состояние. Так что, когда появился Брент, у него в заднице уже была серебряная ложка.

Она уловила тон, хоть и тонкий. — Ты его явно не любишь.

— Нет, и таких, как он. Он выставляет напоказ, поучает всех и снисходительно относится даже к своей команде, которая должна была выполнять львиную долю работы в очень масштабном предложении. Мое впечатление было — нет, — он исправился, сделав глоток виски, — он очень явно показал, что его фирма хочет заполучить мой портфель, несмотря на то, что источник был далеко не идеален.

— Ты, уличный мальчишка из Дублина, который сделал себе имя, являлся этим источником?

— Именно.

— Когда это было?

— Точно не скажу. Пару лет назад, может, пять или шесть.

— Так это было до того, как присоединился младший член семьи. Интересно, встречался ли ты с ним?

— Вряд ли. Насколько я помню, младшей была женщина, лет под двадцать пять, двоюродная сестра твоего интересанта, к которой Уитт относился как к подчинённой.

— А как насчёт его жены или бывшей жены?

— Не припомню, чтобы встречался с ней — у нас просто не было поводов. Слышал кое-что, как обычно, были разногласия. Но разве бывает иначе при разводе? Она получила солидные отступные и уехала в Париж.

Он нахмурился, смотря в свой виски. — Или, может, во Флоренцию.

— Далеко от их единственного сына, — заметила Ева.

— Теперь, когда ты упомянула. В любом случае, надо признать, что Уитт Групп и Брент знают своё дело. У них отличная репутация и впечатляющий список клиентов.

— Но не ты.

— Я более чем доволен фирмой, с которой работаю.

— Хорошо, раз ты знаешь одну из семей, попробуем другую. — Она проверила записи. — Лоуэлл Коснер и Мэрил Дюпон — оба юристы в фирме Коснер, Дюпон и Смитерс.

— Встречал их. Ты тоже.

— Я?

— На нескольких благотворительных мероприятиях. Она очень активна в благотворительности. По-моему, у неё есть собственный фонд. Еще одна богатая семья — наверное, второе или третье поколение. Корпоративное право, наследственное, налоговое — но занимаются они и уголовным, и семейным. Я знаю её — это Мэрил — немного лучше, потому что она лично обращалась ко мне с просьбами о пожертвованиях и спонсорстве. Думаю, её родители живут в Вермонте.

Он поднял палец, сделал ещё глоток. Можно было видеть, как он перебирает в памяти обширные файлы. — Слышал слухи о сыне и некоторых проблемах: незаконные дела и какой-то инцидент, который отправил его в больницу.

— Ты прав. Он проходил реабилитацию, но это не удержало его от того, чтобы снова подсесть на дурь и разбить машину. ДТП с одним автомобилем — пострадал только он сам. Пока ещё не получил юридическую степень, сейчас занимается дронами для фирмы.

— Давай последних — Бенсон Хейворд и Луиза Рейнс.

— Ах, Луиза Рейнс — топовый организатор вечеринок, светская львица. Опять богатая семья. Рейнсы владеют сетью таких складских магазинов. Думаю, Хейворд был ещё одним представителем Уолл-стрит.

— Они развелись около шести лет назад. Он бросил Уолл-стрит и уехал на юг. Теперь управляет дайв-шопом на Ямайке. Это остров, а не Куинс.

— А дочь?

— Слышал, что она помолвлена с внуком бывшего сенатора Билби. Билби — ещё одна известная семья, глубоко в политике. Пэйшенс Билби-Скотт, дочь сенатора и мать жениха, сейчас занимает пост министра образования. Большие шансы, что она пойдёт в президенты на следующих выборах.

— Ты умеешь заполнять пробелы.

— Мы стараемся. А что тебе говорят эти заполненные пробелы?

— Что ни одна из этих семей не захочет, чтобы их отпрыски были замешаны в деле об убийстве. Значит, я столкнусь с кучей адвокатов.

Она взяла свежий кофе, положила ноги на стол и посмотрела на доску.

— И что ещё? Ты считаешь, что Уитт — мудак. Подозреваю, что его отпрыск был списывающим и задирой в школе, и это замяли. Не удивлюсь, если выяснится, что в колледже он тоже был списывающим задирой. И тот факт, что у него чистая биография, говорит мне, что многое было прикрыто.

— Обожаю твой циничный ум.

— Кто бы не любил? Мне кажется, Коснер предпочитал бухать, а не учиться, и, наверное, не имел духа издеваться и списывать, когда потерял поддержку товарищей. Он — неудачник.

— А у Хейворд, думаю, был хотя бы один родитель, который заставил её доучиться и хотя бы прикинуться, что работает. Это раздражает, когда все деньги уже у тебя, а ты замужем за богатым парнем, мама которого может стать президентом. Образ надо поддерживать.

Она сделала глоток кофе. — У всех так.

— Не кажется мне это мотивом для убийства.

Она бросила на него скучающий взгляд. — Ты в школе много не задерживался, да?

— В Ирландии у нас, так сказать, нет средней школы.

— Как бы там это ни называлось.

— Я ходил, когда отмазаться не получалось. — Улыбнулся и сделал ещё глоток виски. — Есть много способов избежать этого.

— В государственной школе такого нет, поверь мне. Обиды и затаённая злоба из школы глубоки, и много кто — ты же знаешь таких — так и не вырываются из школьной атмосферы, будь то потому, что были «звездами», или потому что были никем.

Он