Выжить, чтобы умереть - Тесс Герритсен
– А в «Вечерне»?
– Мы учим сопротивляемости, доктор Айлз, – ответил Готфрид.
Маура обвела взглядом стол, всех этих миссионеров. А завербованы ими травмированные и уязвимые дети, у которых не было выбора.
Она поднялась с места:
– Джулиану это не подходит. Я найду для него другую школу.
– Боюсь, вы не можете принимать такие решения, – возразила доктор Уэлливер. – У вас нет официального опекунства над мальчиком.
– Я буду ходатайствовать перед властями штата Вайоминг.
– Насколько я понимаю, вы имели такую возможность полгода назад. И отказались от нее.
– Потому как считала, что эта школа подходит для него.
– Это место действительно подходит ему, Маура, – вмешался Сансоне. – Будет ошибкой забрать его из «Вечерни». И вы об этом пожалеете.
Неужели в его голосе послышалось предостережение? Маура попыталась догадаться по лицу Энтони, но, как и прежде, не сумела.
– Это зависит от Джулиана, вы так не думаете? – проговорила доктор Уэлливер.
– Да, разумеется, – согласилась Маура. – Но я обязательно расскажу ему, что именно думаю обо всем этом.
– Тогда я посоветовала бы вам немного подождать, чтобы понять, чем мы здесь все-таки занимаемся.
– Я уже понимаю.
– Вы только вчера приехали сюда, доктор Айлз, – возразила Лили. – Вы не видели того, что мы можем предложить детям. Вы не гуляли в нашем лесу, не осматривали конюшню и ферму, не наблюдали за тем, каким навыкам здесь обучаются. От стрельбы из лука и выращивания собственной еды до выживания в условиях дикой природы. Я знаю, вы ученый. А раз так, разве вы не должны в своих суждениях основываться на фактах, а не на эмоциях?
Этот вопрос остановил Мауру, потому что Лили сказала правду. Она еще не изучила «Вечерню». Она понятия не имела, найдется ли для Джулиана заведение лучше этого.
– Дайте нам шанс, – попросила Лили. – Не торопитесь, познакомьтесь с нашими студентами, и вы поймете, почему «Вечерня» – то самое место, где им могут помочь. Для примера – мы только что приняли двух новеньких. Оба выжили в двух разных массовых убийствах. Сначала умертвили их настоящих родителей, а затем – приемных. Можете представить, насколько глубоки их травмы, если они дважды осиротели и дважды выжили во время убийств? – Лили покачала головой. – Я не знаю школы, в которой их боль поняли бы так же хорошо, как у нас.
«Дважды осиротели. Дважды выжили», – мысленно повторила Маура.
– А эти дети, – тихо спросила Маура, – кто они?
– Имена не имеют значения, – ответила доктор Уэлливер. – Значение имеет лишь то, что им необходима «Вечерня».
– Я хочу знать, кто они.
Настойчивое требование Мауры, похоже, очень удивило преподавателей. Ненадолго в зале повисло молчание, а затем Лили спросила:
– Почему их имена имеют для вас значение?
– Вы сказали, их двое.
– Девочка и мальчик.
– И их дела связаны?
– Нет, Уилл приехал из Нью-Гемпшира. А Клэр – из Итаки, штат Нью-Йорк. Почему вы спрашиваете?
– Потому что совсем недавно я провела вскрытия членов одной семьи из Бостона, убитых в результате вторжения в их дом. Выжил всего лишь один человек – приемный сын. Мальчик четырнадцати лет. Мальчик, осиротевший два года назад, когда убили всю его семью. – Доктор Айлз окинула взглядом потрясенные лица людей, сидевших за столом. – Он точно такой же, как двое ваших студентов. Дважды осиротел. Дважды выжил.
10
Для встречи заведение было весьма странным.
Джейн остановилась на тротуаре, разглядывая затемненные окна; на них, поверх изображения пышногрудой женщины в шароварах, по трафарету золотыми, как бы рваными буквами было выведено: «Арабские ночи». Дверь внезапно открылась, и из нее, споткнувшись, вышел мужчина. Он немножко покачался, щурясь на дневном свете, затем нетвердым шагом двинулся по улице, распространяя позади себя кисловатый запах выпивки.
Когда Джейн вошла в заведение, ей в нос ударил еще более сильный спиртной дух. Внутри царила полутьма, так что Риццоли едва различила силуэты двух сгорбившихся у барной стойки мужчин, потягивавших свои напитки. Обитые бархатом диванчики возле столов украшали безвкусные разноцветные подушки и верблюжьи колокольчики, и Джейн уже ожидала увидеть позвякивающую девушку, исполняющую танец живота, с коктейлями на подносе.
– Налить вам что-нибудь, мисс? – выкрикнул ей бармен, и двое посетителей, резко обернувшись, уставились на Риццоли.
– Я пришла на встречу, – ответила она.
– Думаю, вам нужен вон тот парень за дальним столиком.
– Я здесь, Джейн! – раздался чей-то голос.
Она кивнула бармену и отправилась к дальнему столику, за которым, утопая в пухлых бархатных подушках, сидел ее отец. Перед ним на столе стоял бокал с напитком, похожим на виски. Еще и пяти-то не было, а он уже пил. Такого Джейн раньше не видела. Впрочем, в последнее время Фрэнк Риццоли делал много такого, на что, как полагала Джейн, до этого он не был способен.
Например, ушел от жены.
Джейн скользнула на диванчик напротив отца и чихнула, устраиваясь на пыльном бархате.
– Какого черта мы встречаемся здесь, пап? – поинтересовалась она.
– Здесь тихо. Удобно разговаривать.
– Это здесь ты зависаешь?
– С недавних пор – да. Хочешь выпить?
– Нет. – Джейн взглянула на стоявший перед ним бокал. – И что это за ерунда?
– Виски.
– Нет, я имею в виду – что это за ерунда с выпивкой до пяти часов?
– А кто, черт возьми, выдумал это правило? Что такого волшебного в этом времени – пять часов? И потом, ты ведь знаешь, как в песне поется. Всегда есть место, где пять часов. Умный мужик, этот Джимми Баффетт.
– А разве ты не должен быть на работе?
– Я сказал им, что заболел. Так что подай на меня в суд. – Фрэнк глотнул виски, но удовольствия, видимо, не получил и поставил бокал на место. – Ты теперь не слишком-то много со мной разговариваешь. Обидно это.
– Я перестала тебя узнавать.
– Я твой отец. Это нельзя изменить.
– Да, но тебя будто подменили. Ты делаешь то, что мой папа – мой прежний папа – никогда не сделал бы.
Фрэнк вздохнул:
– Безумие.
– Вот это, пожалуй, правильно.
– Нет, именно так. Похотливое безумие. Гребаные гормоны.
– Мой прежний папа никогда так не выражался.
– Твой прежний папа теперь сильно поумнел.
– Неужели? – Джейн откинулась на спинку диванчика, и от пыли, поднявшейся с бархатной обивки, у нее запершило в горле. – Именно поэтому ты хочешь снова общаться со мной?
– Я никогда не обрывал отношений. Это сделала ты.
– Трудно их поддерживать, когда ты живешь с другой женщиной. Бывало, что ты и не
