Лунатик - Ларс Кеплер
Ольга бросает блузку на табурет, откидывает одеяло и обнажённой ложится в постель. Она скрещивает лодыжки, закидывает руки за голову.
Отблески свечи медленно скользят по её телу.
Хьюго быстро раздевается, забирается к ней, раздвигает её бёдра.
Он целует гладкую кожу между её ног и поднимает взгляд. Ольга улыбается и поправляет подушку под головой.
— Ты нашёл дорогу, мой сладкий принц…
Он ласкает её языком, пока она не отталкивает его голову, переворачивается на живот и встаёт на четвереньки.
Хьюго входит в неё сзади, медленно продвигаясь вперёд, пока она гладит себя одной рукой.
— Не останавливайся, — шепчет она.
Он смотрит вниз и видит, как имя «Яцек» вздрагивает при каждом толчке.
Он ускоряется, и монета на цепочке у него на шее глухо стучит о грудь. Он слышит её частое дыхание, видит, как на спине блестит пот.
Пламя свечи наклоняется, и его отблески скользят по стене за кроватью.
Ольга издаёт долгий низкий стон и опускается на живот. Хьюго старается продолжать, но она переворачивается на бок. Бёдра дрожат, она тяжело дышит, зажав ладони между ног.
Через минуту‑другую она переворачивается на спину, тело расслаблено. Она поднимает на него глаза.
— Устал? — спрашивает она с улыбкой.
Она снова раздвигает бёдра, и Хьюго ложится сверху и входит в неё.
Он чувствует почти подростковое отчаяние, когда подступает оргазм, и, как всегда, она позволяет ему кончить в неё.
Глава 13.
Ольга и Хьюго лежат в постели, их тела переплетены. Она следит глазами за кружком света, скользящим по потолку, и вскоре слышит, как он засыпает.
Она думает, что нужно бы встать и принять душ, но вместо этого опускает веки.
Когда она просыпается, кровать пуста. В комнате холодно. Ольга спрашивает себя, не ушёл ли Хьюго домой. Час ночи. Свеча на комоде почти догорела.
Пламя то взмывает вверх, то резко опадает.
Пол поскрипывает, когда она встаёт и, прищурившись, выглядывает в коридор.
В ванной темно.
Она слышит серию глухих ударов, идущих сквозь стены.
Ольга вздрагивает, подходит к крючку на стене. Снимает тонкий халат, натягивает его и завязывает пояс на талии.
Пламя вспыхивает ещё раз, будто в последней демонстрации силы. Тёплое свечение пульсирует на потолке и стенах.
Ольга выходит в коридор и видит свою тень на полу впереди себя. В этот момент свет из спальни гаснет.
— Хьюго?
Дверь ванной приоткрыта.
Откуда‑то доносится лёгкий звенящий звук. Она останавливается и прислушивается, пытаясь уловить движение в тёмной щели между дверью и косяком.
Снова раздаются пара глухих ударов — теперь, возможно, с кухни.
Ольга идёт дальше, переводя взгляд с ванной на сероватый сумрак впереди.
Она переступает порог и ощущает, как напрягается: теперь она уже не может следить за темнотой косым взглядом.
Снова металлический скрежет. Похоже, из гостиной.
Она оборачивается, видит дрожащий огонёк свечи в спальне, затем проходит через открытую стеклянную дверь.
Диван, журнальный столик, барная тележка, книжная полка, телевизор — всё погружено в ночной полумрак.
Ольга ахает, заметив силуэт за шторами балконной двери.
— Хьюго? — шепчет она.
Фигура медленно поворачивается и смотрит на неё сквозь тонкую ткань.
Это Хьюго.
Руки у него безвольно висят по бокам, а в правой руке поблёскивает большой кухонный нож. Ткань, закрывающая ему лицо, вздрагивает при каждом вдохе.
— Что ты делаешь? — спрашивает она, и в тот же миг понимает, что он, должно быть, ходит во сне.
Хьюго медленно выходит из‑за занавески. На нём те же чёрные джинсы и футболка, вывернутая наизнанку. Остекленевшие глаза устремлены ей в лицо. Губы беззвучно шевелятся, словно он пытается заговорить, но не находит слов.
— Положи нож, — говорит она, с трудом сглатывая. — Я хочу, чтобы ты…
Ольга обрывает фразу, потому что он идёт прямо к ней, широкими шагами пересекает комнату.
Она спиной натыкается на барную тележку, бутылки звякают, графин падает на пол. Стекло разбивается с резким треском, осколки разлетаются по ковру.
Ольга разворачивается и выбегает в коридор, халат волочится за ней, но она поскальзывается и врезается в стену.
Она слышит его тяжёлые шаги, несётся обратно в спальню и захлопывает дверь так сильно, что ключ выскакивает из замка.
У основания свечи ещё тлеет крошечный огонёк.
Пояс халата зацепился за дверь.
Сердце у неё бешено колотится.
Она обеими руками держит ручку двери и в сгущающихся сумерках видит, что ключ лежит в полуметре от неё.
Пламя ослабевает и становится голубоватым.
Раздаётся тихое потрескивание, и комната погружается во тьму.
Воздух наполняет резкий запах воска.
Ольга слышит, что Хьюго встал прямо за дверью. Он дёргает ручку, но ей удаётся удержать её. Его ладони скользят по дереву, кончик ножа скребёт по раме. Ногой она вслепую шарит в поисках ключа.
В этот момент Хьюго дёргает за пояс её халата.
Она покачивается, всё ещё сжимая ручку, и чувствует жар от трения, когда он окончательно вытягивает пояс из петель.
Она старается дышать как можно тише, но ладони стали липкими, ноги дрожат.
В тусклом городском свете, просачивающемся сквозь шторы, ей удаётся различить очертания мебели и тусклый металлический блеск ключа.
Ольга, зацепив ногой ключ, подтаскивает его ближе, убирает одну руку с ручки и наклоняется. Как только она дотягивается до ключа, Хьюго делает ещё одну попытку открыть дверь.
Она теряет хватку, резко выпрямляется, наваливается всем телом на дверь, вставляет ключ в замок и поворачивает его дрожащими пальцами.
Хьюго начинает что‑то бормотать себе под нос, затем уходит по коридору.
Ольга какое‑то время стоит, прижавшись ухом к двери. Она слышит тот же скрежещущий звук, что и раньше, затем — глухой удар. После этого наступает тишина.
Она хватает телефон с прикроватной тумбочки и включает фонарик.
Потом отпирает дверь и освещает в коридор. Выходит из спальни. Следуя по кровавым следам, проходит мимо ванной и через дверь в гостиную.
Хьюго снова спрятался за шторой и только что открыл балконную дверь.
Ольга видит, как он бросает нож, выходит на балкон и закидывает одну ногу на перила.
***
Бернард и Агнета сидят в своей солнечной комнате, пьют чай и едят хрустящие хлебцы с сыром. Четверть второго ночи. Единственный источник света в комнате — матовый подсвечник на столе.
На Агнете поверх ночной рубашки — кардиган, макияж смыт, на лицо, шею и руки нанесён ночной крем. На Бернарде синие спортивные штаны и выцветшая футболка Эдинбургского международного книжного фестиваля.
— Знаешь, ложись спать,
