vse-knigi.com » Книги » Детективы и Триллеры » Крутой детектив » Ситцев капкан - Алексей Небоходов

Ситцев капкан - Алексей Небоходов

Читать книгу Ситцев капкан - Алексей Небоходов, Жанр: Крутой детектив / Периодические издания / Русская классическая проза / Триллер. Читайте книги онлайн, полностью, бесплатно, без регистрации на ТОП-сайте Vse-Knigi.com
Ситцев капкан - Алексей Небоходов

Выставляйте рейтинг книги

Название: Ситцев капкан
Дата добавления: 21 октябрь 2025
Количество просмотров: 18
Возрастные ограничения: Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать книгу
Перейти на страницу:
кухне, глядя в экран телефона, на котором теперь не горело ни одного нового сообщения. В этот момент он понял: нет больше ни игры, ни соперников, ни даже цели. Всё кончилось, а впереди – только огромная белая пустота, которую ему предстоит заполнить чем-то своим.

Он вздохнул и пошёл в ванную умыться: вода была ледяная, лицо сразу покрылось мурашками. Долго смотрел на себя в зеркало и так ничего нового там не увидел – то же усталое лицо, что было у мужчин его рода.

Когда он вошёл в кухню, бабушка уже была дома. Она поставила чайник, повернулась к нему и вдруг сказала:

– Кто звонил?

– Просто знакомая, – ответил он.

– Ну, если что – всегда лучше поговорить, – добавила она, не глядя на него. – А то многие думают, что смогут всё пережить сами, а потом выходит наоборот.

Он не стал спорить – сел за стол и слушал, как закипает чайник, как кот скребётся под дверью, как бабушка достаёт из шкафчика чашки и ставит их на стол с лёгким звоном.

В тот вечер они сидели молча: бабушка листала свой любимый кроссворд, а он смотрел в окно на огни города. Казалось, оба знали: сказать друг другу нечего – потому и не было неловкости.

Григорий подумал: если бы вся жизнь могла быть такой же – просто два человека, один стол и ни одного лишнего слова – он бы, наверное, не стал ничего менять.

Старое кладбище начиналось с провала: узкая просека в ограде, как вырванный зуб в ряду покосившихся чугунных зубьев, с вмёрзшей в грязь табличкой «Зимой не чистится». За этой надписью мир сразу делился на два: в одном тянулись по льду редкие люди, спешащие к мёртвым в назначенный срок, в другом, по которому шёл Григорий, не было ни времени, ни обязательств. Только хруст под подошвой, серый, почти смерзшийся снег, и тени от каменных крестов – длинные и изломанные, будто и после смерти им не дали права на прямую линию.

Он любил приходить сюда в будние вечера, когда за оградой города всё было тише, чем внутри него. Кладбище было из тех, что строились ещё при царе: вперемежку старые гранитные плиты, чёрные от плесени, и новодельные светло розовые мраморы, куда гравировали лица усопших с такой точностью, что даже случайный прохожий узнавал в них соседку или знакомого кондуктора. Промежутки между рядами засыпало ветром и мусором: тут же и засохшие цветы, и обломки бутылок, и даже старые газеты, на которых кто-то лениво прочитывал некрологи, прежде чем прикрыть ими землю.

Григорий шёл неспеша – будто боялся разбудить тех, кто спал здесь вечным сном. Перчаток он не надел, и пальцы быстро синели, но это помогало держать себя в бодрости: боль всегда яснее всего говорит с человеком, когда остальное молчит. Его путь вёл к самой дальней аллее, где под слоем снега спотыкались имена, давно уже ни для кого не значившие ничего. Там, в самом углу, стоял тот самый памятник – тяжёлый, как детство, и в три раза выше всех окружающих.

Мать не любила кладбища и просила его не хоронить здесь никого из семьи, но теперь, когда всё уже было решено и тело покоилось во втором ряду от края, он шёл именно сюда, чтобы говорить с ней без посредников. Григорий знал каждый поворот, каждую неровность тропы и, не доходя пары метров, услышал, как ветер взвыл в ржавой арке ворот – будто бы именно для него. Подсвечник был в рюкзаке: тяжёлый, из позеленевшей латуни, с остатками прошлогоднего воска на бортике. Он достал его, нащупал спичку в кармане, прикрыл ладонью тонкое пламя, чтобы оно не погасло.

– Мамочка, – сказал он негромко, потому что знал: здесь, как в хорошем театре, слышно любое шуршание даже с заднего ряда. – Я пришёл, как ты и просила.

Голос на секунду дрогнул, но Григорий не позволил себе лишнего. Он присел на корточки, смахнул с плиты слежавшийся снег, и пальцы его нащупали тиснёную строчку: «Иванова Марина Григорьевна».

Фотография была – маленькая, овальная, точно такая же, как на медальоне, что он носил в кармане: мать смотрела чуть в сторону, будто увидела что-то важное за пределами кадра. Под ней – имя, дата и маленький вырезанный крест: на тот случай, если кто-то в будущем станет искать причину, почему жизнь оборвалась именно в этот месяц, в этот год.

– Ты не поверишь, – сказал он, – но всё получилось. Даже лучше, чем я думал. Они там… – он махнул рукой в сторону города, – теперь друг друга стоят. У каждого своя могила, даже если пока ещё никто не знает, как её называть.

Ему не хотелось рассказывать подробности. Что-то в этом воздухе, в потрескавшемся мраморе, заставляло быть не просто честным, а почти жестоким к себе. Он вспомнил, как шёл по этой аллее в тот первый раз, когда хоронили мать. В тот день ветер ломал деревья, земля была мокрая и тяжёлая. Гроб не сразу вошёл в яму – пришлось приложить усилие, чтобы утрамбовать его в чужое прошлое.

Теперь всё было легче. Григорий сидел напротив памятника, а вокруг его пальцев, между костяшками, вползали тонкие ручейки мороза. Он чувствовал, как холод медленно проникает под кожу, и даже в этом было что-то правильное: боль возвращала к жизни, когда её почти не осталось.

– Ты ведь хотела, чтобы у меня всё было, как у людей, – сказал он, с улыбкой в голосе, который был уже не его, а какой-то чужой, выросший из старого шрама на сердце. – Смешно, но теперь у меня действительно всё, что надо. Даже немного больше.

Он замолчал: не знал, что ещё сказать. Ветер утих, а снег пошёл плотнее: крупные хлопья ложились прямо на буквы, накрывая их белой пеленой. На соседних могилах было пусто, только на одной – свежие тёмные лилии, привезённые кем-то из местных, кто ещё помнил о мёртвых.

Григорий достал сигарету, прикрыл её ладонью, затянулся быстро, чтобы не тратить тепло. Курил он редко, но в такие минуты казалось, что дым связывает тебя с миром живых крепче, чем любое слово.

– Теперь, когда я исполнил свой долг, – сказал он, касаясь пальцами холодного мрамора, – я буду чаще приходить к тебе. Просто приходить. Без всего этого груза. Без необходимости что-то доказывать.

Он перевёл взгляд на фотографию, где мать смотрела мимо объектива. Он не ждал ответа, но на секунду показалось, что в ветках над ним что то хрустнуло – не от ветра, а будто кто

Перейти на страницу:
Комментарии (0)