Лекарство против шока - Владимир Григорьевич Колычев
— Вот только не надо! — нахохлилась она, правильно расшифровав ироничную насмешку на его губах.
— Это вам не надо, Татьяна Михайловна. Вы же сразу узнали во мне сотрудника.
— Мента я узнала, мента…
— А в человеке, который стрелял, кого вы узнали?
— Убийцу узнала. Он в машину труп затаскивал.
— А труп откуда взялся?
— Ну, так он стрелял.
— С этого и надо начинать… А еще лучше с момента, как человек сел в машину. Человек в черной куртке или в футболке с черным капюшоном.
— Не было капюшона. А в машину никто не садился… Хотя нет, слышала, дверь закрылась, а потом смотрю, она открылась, из машины человек выскочил в серой футболке. А за ним водитель — прямо через машину выстрелил, и точно в голову.
— Выстрелил, обошел машину, затолкнул труп в машину?
— Ну да.
— Сам заталкивал или кто-то помогал?
— А ведь действительно помогал! — кивнула женщина. — Кто-то в машине сидел, на заднем сиденье. Он помогал втаскивать, изнутри тянул.
— Лица не видели?
— Нет.
— Номер машины не запомнили?
— Вот вы мне вопросы задаете, и вам все равно, что убийца мог меня видеть? Придет, надругается и убьет… Ладно, убьет, страшно не это, а то, что придет!.. Выпьешь?
— Не пью.
— В завязке, — усмехнулась Зиновьева.
— Даже не спрашивайте.
— А чего спрашивать, если и так видно.
— На самом деле подполковник Журавлев не пьет.
Ролан искал способ, как наладить общение с женщиной. Так просто она ничего не скажет, нужно растрогать ее как-то, разговорить.
— Пил человек, который жил в подполковнике Журавлеве. И которого я не знаю.
— Это как?
— Кино «Знахарь» смотрела?.. Так вот у меня, как в том кино. Служба была, карьера, подполковника получил, заказные убийства раскрывал. И ничего не боялся. Получил по голове, потерял память, двенадцать лет жил непонятно как, непонятно с кем, к водочке привык. А потом снова по голове получил. Новая память отключилась, а старая вернулась. И снова служба, снова заказное убийство, снова могу получить по голове. А мне не страшно… Вот как станет страшно, так и выпью.
— А вот мне страшно, так что могу и выпить.
— Стыдно должно быть.
— Да ладно!
— Не возьмем киллера, он кого-то другого убьет, и на чьей совести будет эта смерть? На моей. Потому что тебя не смог уговорить.
— И как долго ты так, без памяти?
— Двенадцать лет.
— Не помню я номер машины… На Лешку засмотрелась, глазам не могла поверить.
— На кого засмотрелась? — встрепенулся Ролан.
— Лешка, сучонок, Валькин сын. В Федоровском на одной улице жили. Я там одного случайно толкнула, он упал, головой об угол, мне два года дали. Отмотала, вернулась, а этот щегол кричит: «Убийца!» А сам он, спрашивается, кто?.. Сволочь!
— Он стрелял?
— Он, точно он. Я как узнала его, в ступор впала, стою, смотрю, ничего не соображаю… Уходить надо было, а я стою, смотрю… Мне кажется, он меня заметил.
— Как найти этого Лешку?
— Не знаю, в Федоровском его нет, дом у них сгорел, Валька через год умерла, сердце не выдержало. Лешка в армию ушел, больше я его не видела.
— Может, кто-то знает?
— Ну, может, кто-то и знает. Спрашивать надо.
— У кого?
— Кузнечиха может знать, по соседству жила, с Валькой дружила. Не знаю, жива или нет… Так, погоди, у меня же фотография есть, на свадьбе у кого-то… уже не помню, у кого гуляли, Лешка там есть. Но это давно было, лет пятнадцать назад…
Зиновьева полезла в шкаф, нашла в фотоальбоме общий снимок, ткнула пальцем в парня лет семнадцати. Рослый, плечи широкие, как у взрослого мужчины, крепкий нос, тяжелая челюсть. А взгляд глупый, дурашливый, фотограф жал на кнопку, а Лешка толкнул, вернее, надавил плечом тощего мужичка, который годился ему в отцы. Никакого уважения к возрасту. И это в семнадцать лет. А сейчас Лешка Шелестов не уважал и чужую жизнь. И с этим нужно было что-то делать.
Ролан попросил Зиновьеву никому ничего не говорить, никуда не звонить, Лешке Шелестову, если вдруг он появится, дверь не открывать и сразу звонить в полицию. Дал наставление, вышел из дома и направился к автобусной остановке.
Автобус уже включил поворотник, когда по встречной полосе проехала белая «Ауди» с затемненными окнами. Опустилось стекло, показался водитель, выщелкнул пальцами сигарету и исчез за автобусом вместе с машиной. Ролан узнал в нем повзрослевшего Лешку. Похоже, убийца ехал за Татьяной Зиновьевой. Избавляться от нее ехал.
Ролану понадобилось всего три минуты, чтобы вернуться к дому. Увы, Шелестов его опередил, белая «Ауди» стояла у подъезда, в машине пусто, а сам он уже поднялся к Зиновьевой. Как бы она ему дверь не открыла… Но, понимая, что Зиновьева его узнала, Шелестов в дверь звонить не стал. Он ковырялся отмычками в замке, еще чуть-чуть, и открыл бы ее. Но помешал Ролан.
— Так это ты Танюхин хахаль!
Лешка выдернул отмычку, бросил ее в карман и повернулся к Ролану:
— Мужик, не шуми!.. Пойдем, расскажешь! — шагнул к нему, протянул руку, собираясь обнять его за плечи, чтобы увести куда-нибудь подальше от места, и при этом глянул куда-то вверх и в сторону. Неужели напарник этажом выше затаился для страховки?
Но по лестнице спускалась полная женщина, в одной руке свернутый в рулон небольшой ковер, в другой выбивалка.
— Пойдем, пойдем!
Шелестов все-таки обнял Ролана за плечи. Скорее не обнял, а взял в тиски, осталось только спустить досадную помеху с лестницы, но Ролан спутал планы противника. Он ударил кулаком в солнечное сплетение, заставив Шелестова разжать руки. Дальше захват, загиб руки за спину, болевой прием. Все произошло очень быстро, за это время женщина успела спуститься вниз всего на несколько ступенек.
— Задержан преступник! — крикнул ей Ролан. — Звоните в полицию!
— Сука! — от боли и ненависти простонал Шелестов.
Свободной рукой он схватился за стойки перил, но Ролан к этому времени уже достал наручники. Один браслет на запястье, другой за железную стойку, все, Шелестов попался! Теперь нужно его обыскать, изъять оружие.
Вдруг за спиной женщины неожиданно появился мужчина в маске, с ходу толкнул ее, падая, она двумя руками обхватила Ролана, и они упали вместе.
— Стой! Стреляю! — крикнул Ролан.
Но выстрелил человек в маске. С разгона. Шелестову в голову. Или преступник не собирался убивать представителя закона, или подействовала угроза
