Простивший не знает правды - Женя Шуменко
– Приду. Я сделаю все возможное, чтобы договориться с…
– Перестань, детка… Не нужно ни с кем договариваться. Что ты продашь в следующий раз?
– Тачку продам, – растерянно проговорила она.
– А потом?
Вишня молчала. Продавать больше было нечего. Квартиру она снимала.
– Я что-нибудь придумаю, – дрожащим голосом выдавила она.
– Себя продашь?
– Надо будет – и себя продам, – стукнула она ладонью по столу так, что подскочили железные чашки.
– Дура! – рявкнул он. – Светит мне лет пятнадцать строгача. На зоне, где-нибудь в холодной Сибири. Очнись уже, наконец! Не надо больше приходить. Не рви ты душу мне. Исчезни из моей жизни, – выпалил он в сердцах.
Росана смотрела на него в ужасе от услышанных слов и дрожала перед ним, словно осиновый лист.
– Не говори так, прошу тебя, не надо, – закрыла она глаза, чувствуя, как вот-вот сердце выпрыгнет из груди. – Зачем ты так со мной, Жень? Ведь я люблю тебя.
Немец поднялся из-за стола и, подбежав к двери, забарабанил по ней кулаками:
– Конвоир, обратно меня веди в клетку!
Дверь тут же открылась, и в нее вошел одетый по форме сотрудник изолятора. Немец повернулся к нему спиной. На его крепких запястьях застегнулись холодные металлические наручники.
– Женя, – кинулась к нему Росана, но он отвел от нее взгляд.
– Все, дамочка, свидулечки окончены, – отрезал конвоир и вывел Немца из комнаты.
Росана вылетела следом и побежала за ними.
– Пять минут, дай мне пять минут, – прокричала она. – Почему ты так жесток?
Ее подхватили под руки сотрудники изолятора:
– Росана Витальевна, вы извините, но вам туда нельзя, – повели они ее обратно.
Одевшись в свой пуховик и сгорая от стыда и разочарования, она кинулась по ступенькам вниз, к выходу на улицу.
Тушь размазалась по лицу, соленое и мокрое от слез лицо обдал холодный ветер. Пока она бежала к машине, в которой ее ждала за рулем Ритка, она неудачно поскользнулась и упала прямо на лед, разбив себе в кровь колени. Она хотела подняться, но не могла. Из груди ее вырвался крик, отчаянный, дикий, режущий уши… И она от отчаяния упала лицом прямо в снег…
Рита выскочила из машины, подбежала к ней и помогла подняться.
– Что же ты делаешь, Росана? – тащила она ее к своей иномарке. – Ты так себе воспаление легких заработаешь!
Засунув ее на переднее сиденье, она включила печку на полную катушку, достала из сумочки салфетки и принялась промокать зареванное лицо подруги.
– Да что случилось-то?! – смотрела она на ее разодранные чулки и распухшие колени. – К Колчину тебя сейчас в больницу отвезу, надо рентген сделать, как бы ты не сломала себе чего…
Распухшие от слез губы дрожали, Росана дышала прерывисто и тяжело. Подавляя очередной крик, готовый вырваться из груди.
– Господи, да не молчи ты! – приобняла ее Рита за плечи.
– Это конец, Ритка… Это конец… – прошептала она, закрыв глаза.
