Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон
— Так вы держали нож уже открытым в кармане? — поинтересовался Дюваль.
— Нет, разумеется, нет. Не знаю, как это получилось, я, должно быть, открыл его, но я не помню, — принялся оправдываться Мориани. — Я поначалу не угрожал ему ножом. Но он вдруг разозлился и набросился на меня. Наверное, тогда я вытащил нож и ударил… Я даже этого не помню, это был рефлекс, понимаете? Я просто хотел, чтобы он отстал от меня. Я защищался. Защищался!
Алиса завыла, как гиена, и согнулась, как будто это ей нанесли сейчас удар. Она медленно осела на пол и, свернувшись в клубок, принялась рыдать.
— Вы ударили его ножом три раза! — резко сказал Дюваль.
— Может быть, я не знаю. Это был рефлекс… Я защищался! Я думал, он убьет меня!
— Ноу Френе не было оружия.
Алиса снова взвыла.
— Откуда мне это было знать? — не сдавался хозяин бистро. — От этого преступника можно было ожидать чего угодно! И было темно. Я не видел, было ли у него оружие, но я был уверен, что было. И он стоял рядом со мной. Видели бы вы его! — продолжал разыгрывать из себя жертву Мориани. — Я действительно испугался за свою жизнь.
— Но несмотря на страх за свою жизнь, вы как-то умудрились забрать у него деньги. Как вы это сделали?
— Я не знаю, — покачал головой Мориани, — Все произошло так быстро, — он задумался. — Я думал, он отдаст мне сумку, если я его как следует запугаю, — он пожал плечами, — но это не сработало. Я не хотел его убивать, правда не хотел, просто так получилось… В какой-то момент он напал на меня, и пока мы боролись, я попытался вырвать у него из руки пластиковый пакет, но он вцепился в него и не отпускал. А потом бросился на меня как сумасшедший, врезал кулаком и пнул ногой. Вот, смотрите…— хозяин бистро засучил штанину и показал большую темную гематому на голени. — Он разжал руки, лишь когда… — Мориани не договорил. А потом он вдруг упал на пирс и застонал.
Алиса тихо заскулила.
— Он упал. Потому что вы три раза ударили его ножом, — деловито добавил Дюваль. Паскаль Мориани молчал — Три раза. Вы проткнули ему печень, повредили селезенку, задели артерию, снабжающую кишечник. Чтобы проткнуть печень насквозь, нужно было применить значительную силу, мсье Мориани.
Хозяин бистро посмотрел на него отрешенным взглядом.
— Я только защищался, — в который раз повторил он.
— Что случилось потом? — спросил Дюваль.
— Потом он пошел на корабль. Я подождал минутку, чтобы узнать, вернется ли он, но он не вернулся.
— Нет. У него не получилось. Он затащил себя вниз, добрался до своей каюты и попытался перевязать себе раны, но истек кровью. А вы позволили ему истечь кровью.
Алиса снова громко завыла.
— Но… но я не знал, что… я не знал, что он так сильно пострадал. Я просто хотел, чтобы он свалил и оставил Алису в покое…
— Pauvre type[41], — прошипела Алиса и обожгла Мориани ненавидящим взглядом. — Ты идиот, я бы все равно уехала!
Казалось, будто этот большой человек в момент сдулся, как воздушный шарик, вся сила ушла из его мускулистого тела. Он стоял, сгорбившись и опустив плечи, и молча смотрел на Алису. Потом отвернулся. Его загорелое лицо казалось серым и изможденным.
— А после вы выбросили нож в море?
— Да, — понуро ответил Мориани. — Когда я дошел до берега, я все еще держал его в руке, как идиот. А, потом я его просто выбросил. Я ничего этого не планировал, понимаете? У меня не было плана, и я не задумывался, действительно ли это подходящий способ избавиться от ножа.
Дюваль прошел мимо него, открыл дверь и крикнул:
— Филипп!
Лесник, уже ожидавший сигнала, стал подниматься по лестнице.
***
Дюваль был благодарен Филиппу Гантуа, что тот согласился поприсутствовать, но Паскаль Мориани не оказывал сопротивления и позволил надеть на себя наручники. Казалось, этот большой мужчина был сломлен. Всего за несколько минут он постарел и осунулся.
Когда они спускались по крутой лестнице в зал, дверь резко распахнулась и в бистро на высоких каблуках влетела мадам Марнье, обдав всех присутствующих волной цветочных ароматов. Ее рыжая грива была взъерошена ветром, а лицо было бледным, как у покойника. У нее за спиной мялись два офицера водной полиции.
— Ну, что здесь творится? — спросила она, глядя на Дюваля, лесника и Паскаля Мориани в наручниках. Последней в зале появилась заплаканная Алиса.
Мадам Марнье хлопнула портфелем о стол.
— Гляжу, я как раз вовремя. Будьте любезны, доложите мне, что здесь происходит. Мы можем пойти для этого в какое-то более укромное место?
Она огляделась.
Дюваль провел судью в подсобное помещение и вкратце обрисовал ей ситуацию.
— Мне кажется, у девушки в этом спектакле такая ничтожная роль, что нам не стоит ее привлекать, — закончил он свою речь.
Мадам Марнье издевательски подняла брови.
— Малышка и вас зацепила, а, комиссар? Но вы уж будьте так любезны, не теряйте объективности.
— Не волнуйтесь, мадам Марнье, я не променяю свой профессионализм на пару прекрасных глаз.
— Ох, если бы только глаз, — съязвила она.
— Я бы попросил вас, мадам Марнье, — возмутился Дюваль, а про себя подумал, что он удачно избежал чар Алисы и теперь мог возмущаться, не кривя душой. — Нет, — продолжал он, — я думаю, ею манипулировали. У нее довольно неустойчивая психика, поэтому она легко поддается манипуляциям. Но я полагаю, она извлекла из всего этого хороший урок. Я уверен, что ничего подобного больше не повторится. Не стоит омрачать ее будущее приговором.
— Вы говорите как социальный работник, Дюваль. Меня сейчас стошнит. Послушайте, ей уже не шестнадцать, она взрослая женщина, которая должна нести ответственность за свои поступки. Что тут еще можно обсуждать? — Она махнула рукой. — Ладно, расскажите все это своему капитану. Если вы сможете убедить его не выдвигать ей обвинений в посягательстве на жизнь, мы еще вернемся к этому разговору, — сменила гнев на милость судья. Она вытащила из портфеля ордер на обыск яхты «Кинг II». — А что нам делать с этим? Дело-то раскрыто, а никакой прямой связи между Орсини и этими убийствами нет!
— И тем не менее, — возразил Дюваль, — я думаю, нам определенно стоит обыскать «Кинг II». Вряд ли нам в ближайшем будущем представится такая возможность. Орсини еще не знает о признании Мориани. Связь есть. Он завербовал
