Норфервилл - Франк Тилье
— Вы поедете с нами на второй машине, чтобы на случай возникновения проблем, — решила она. — А ваш коллега останется с Мирей Каштин и Марком Мешкено на время поездки, чтобы он не смог предупредить своего мужа. Хорошо, агент Манжематин?
Колеблясь, он все же согласился.
— И предупредите сержанта Лиотту, — добавила Леони. — Он едет с нами.
46
Единственный путь к гидроэлектростанции представлял собой асфальтовую дорогу, которая, казалось, уходила в никуда, была изрыта гигантскими выбоинами и стала опасной из-за многочисленных участков обледенелой грязи. Здесь враждебная природа постоянно пыталась отвоевать каждый клочок территории, уступленный человеку. Несмотря на частые проходы тяжелого снегоуборочного машины, корни пробивали землю, лишайник захватывал все вокруг, мороз раскалывал асфальт. Ухабистая дорога извивалась между изрезанными озерами, пересекала извилистые реки по мостам, утяжеленным сталактитами, а затем снова погружалась в черную и непреклонную массу бореальных хвойных деревьев, лиственниц и елей. В этом месте, как нигде другое, можно было понять всю хрупкость человеческого бытия.
Дорога Гризли носила свое название не зря, на нее не выходили легкомысленно. Каждый метр давался с трудом. Леони сосредоточилась на вождении, не спуская глаз с задних фонарей пикапа Лиотты. Машина регулярно исчезала из поля зрения, сменяясь бесконечной тьмой жестокого Севера. Сидящий рядом Тедди мало разговаривал. Скоро он встретится с предполагаемым убийцей своей дочери. Полицейская чувствовала, что он довольно спокоен, держится под контролем, но ей нужно было оставаться крайне бдительной. Кто знает, о чем он думал в глубине души? Человек, которому нечего терять, способен на самое худшее. Особенно в этой части света.
Эпицентр шторма был объявлен в районе Норфервилля в середине ночи, но ветер уже поднялся, когда они только что преодолели половину пути. Вокруг них громко свистел ветер, а с верхушек деревьев падали глыбы снега, накопившиеся за несколько дней. Молодая женщина поняла, что Лиотта спешит опередить непогоду. Иногда красные точки исчезали на несколько минут, а затем вновь появлялись вдали, как глаза злобного волка. Этот мерзавец не ждал ее: он был категорически против такого рискованного отъезда и, очевидно, заставлял ее за это расплачиваться. Она нажала на педаль газа, чтобы сократить расстояние между ними.
— У вас проблемы с Лиоттой, да? — спросил Тедди. — Что-то, что восходит к временам, когда вы жили здесь.
Он увидел, как руки Леони сжались на руле. Молчание затянулось, но наконец она ответила.
— Лиотта всегда проявлял садистское доминирование над местными жителями. Он забирал их в участок за малейший проступок, продлевал их содержание под стражей, чтобы они спали на скамейках в камерах. Любой повод был хорош, чтобы издеваться над ними, унижать их. Я видела, как он это делал, когда была маленькой и тусовалась в резервации со своей подругой. Он и его люди сеяли страх в общине...
В последний момент она объехала яму, чуть не занесло, но она восстановила контроль над машиной. Тедди ухватился за подлокотник.
— В те времена не было интернета, мобильных телефонов, ничего, чтобы снимать на камеру подобные злоупотребления, — продолжила она жестким тоном. Норфер был изолированной деревушкой, из которой ничего не выходило, кроме руды. Кто мог услышать жалобы людей?
— И я полагаю, что в камерах полицейского участка сержант держал не только мужчин...
Девушка хотела бы уйти от этого живого взгляда, который пытался проникнуть в нее. Включить радио и поставить песню на полную громкость. Проблема заключалась в том, что даже приемник здесь не ловил сигнал. Были только она, он и их общие призраки.
— Я не хочу об этом говорить.
— Я рассказал вам свою историю.
— И что? Вы даете мне, я даю вам, так? Извините, но так не пойдет. Вы не узнаете мою историю. Но знайте, что этот тип — мерзавец. И что за все всегда приходится платить. Это только вопрос времени.
Тедди задавался вопросом, кто мог иметь дело с полицией. Его мать? Или, что еще хуже, она сама, когда была еще несовершеннолетней? Однако он не стал настаивать. Он догадывался, что рана была глубокой, и представлял, как она трогает свои поврежденные губы, с слегка влажными глазами. На самом деле она была настолько расстроена, что на этот раз не заметила яму, в которую попала правая передняя шина. Удар от столкновения отразился в ее позвоночнике. Машина проехала еще несколько метров, затем загорелся красный индикатор, и она начала глохнуть.
— Не может быть!
Леони остановила автомобиль, отказываясь понимать, что происходит. Она быстро надела куртку и, взяв в руки фонарик, вышла из машины. Тедди последовал ее примеру. Его сразу же обдало резким ветром, который хлестал по лицу. Они были посреди нигде, глубокой ночью, окруженные сотнями деревьев, которые, казалось, сжимались вокруг них, чтобы погрести их. Только свет фар вдыхал искру жизни в этот ледяной мир.
Шина была полностью спущена, с порезом на боку. Наклонившись, чтобы продвигаться вперед, несмотря на порывы ветра, молодая женщина убедилась в наличии запасного колеса в задней части пикапа, махнула французу, чтобы он вернулся в салон и включила отопление на полную мощность, не выключая двигатель. Термометр показывал минус 27 °C, не считая воздействия метели, которое должно было создавать ощущение температуры около минус 35 °C, а то и минус 40 °C. При таких температурах каждый градус ниже был как нож, который все глубже впивался в плоть. Достаточно, чтобы буквально замерзнуть на месте. Все еще дрожа, она взглянула на свой мобильный телефон, на всякий случай. Ничего.
— Это моя вина. Простите.
— Не извиняйтесь. Это тот случай, когда надеешься, что ничего плохого не случится, но знаешь, что это произойдет в самый неподходящий момент. И вот он настал. Да... Думаю, хуже уже не будет.
— Вы умеете менять колесо?
— Последний раз я делал это много лет назад. И это было не в морозильной камере. А вы?
— Я когда-то училась. Но не с колесом, которое, наверное, тяжелее меня. Я даже сомневаюсь, что нам удастся открутить гайки. В холоде все имеет тенденцию свариваться.
Несколько минут прошли в напряженной тишине. Каждый осознавал опасность, которая им угрожала.
— Ладно, — сказала она, собравшись
