Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев

— Не мог, — поддержал его Мотыль.

И этот жук, похоже, собирался попытать счастья в борьбе за власть. Шансов у него мало, но попытка не пытка. А если основной план не сработает, он всегда может перейти к запасному. Так же как и Бочонок. Растащат единое целое на куски, и останутся тогда от веника разрозненные прутики. Которые легко можно будет потом переломать… Зацементировать нужно пока что единую власть, но как? Если бы Семен и хотел возглавить контору, все равно бы не смог. Братва если его и ценит, то за старые заслуги, в новой истории он отметился только своим родственным отношением к Сереге. Да и не собирался Семен лезть в паханы, его вполне устраивало положение смотрящего за заводом.

— А давайте не будем тыкать пальцем в небо! — Пятак смотрел на Семена, а обращался и к Бочонку, и к Мотылю. — Я Малого сто лет уже знаю и готов поручиться за него. Но мы же найдем козлов, которые Серегу замочили. Найдем и спросим, кто его заказал. Если Семен не при делах, все вопросы отпадут. А пока пусть идет к брату. Клевер, Бак — давайте с ним.

Семен едко глянул на Пятака — хитрый гад, скользкий, вроде бы и поручился за своего друга, но в то же время оставил его под подозрением. Еще и бойцов из своей личной свиты к нему приставил — чтобы Семен вдруг брата не добил. И спорить с ним сейчас бесполезно. А поднимать на вилы — только подставиться под удар. Пятак выкрутится, а Семен останется крайним…

Сереге сделали операцию, перевели в реанимацию, Семен щедро заплатил главному врачу, чтобы о нем не забывали. И охрану выставил — Пятак дал ему для этого людей. Но забота о брате — это было единственное, чем его занял экстренно собранный сход. К розыску убийцы его не привлекли. И к дележу «пирога» тоже. Увы, но врачи очень сомневались, что Серега придет в себя, самые зубастые волки уже мысленно похоронили вожака. Более того, Пятак сделал серьезную заявку на лидерство. И повел за собой братву, не дожидаясь, когда его выкрикнут на царство.

Бочонок попытался вскочить на подножку уходящего поезда, заставил Пятака собрать на завтра официальный сход, чтобы выбрать нового пахана, но Леша ловко умыл его: Серега еще жив, с чего это Бочонок лезет на его место? Бочонок тут же поправился, сказал, что выбрать надо временно исполняющего обязанности, Пятак согласился, но все уже поняли, что его конкуренту не светит ничего.

Домой Семен возвращался поздно, после двенадцати. Один возвращался, без сопровождения, в такой же неохраняемый дом. Клара с ребенком у родителей, практически в безопасности, он не хотел, чтобы она рисковала собой. Да она и не рисковала, спокойно спала под крылышком у мамы. А Семен один, никому не нужный. Серега в коме, сам он под подозрением на обочине жизни. Нет, он не жаловался, потому как сам во всем виноват. С Оксаной хотел переспать? Хотел. В дела брата не вникал, занимался своими делами, пацаны вроде как и считали его своим, но никто не видел Семена на месте Сереги. Никто!.. Не жаловался Семен, но все равно обидно.

Машину он остановил метрах в ста от своего дома, оставшееся расстояние прошел пешком, скрытно к воротам подошел, долго стоял, прислушиваясь, вдруг во дворе враг. Но его здесь никто не ждал. Ни врагов, ни друзей, ни жены с ребенком. Он зашел в дом, переоделся, собрал вещи. За этим, в общем‐то, и приезжал. Сейчас его место в больнице, охранять брата. До Сереги тоже никому дела нет, только Семена он интересует, Катюху и киллеров. Возможно, его уже сегодня попытаются добить.

Но в эту ночь убили Бочонка. Семен узнал об этом не сразу. Он спокойно занимался своими делами, не позволяя охране спать, а рано утром появился Пятак, заспанный, небритый, глаза воспаленные, как будто кокаин всю ночь нюхал. Он‐то и сказал, что Бочонка больше нет. Пацан возвращался домой поздно, улицу перекрыли лентой с шипами, машина с пробитыми колесами съехала в кювет, откуда‐то из темноты появилась автоматчики. А «Мерседес» у Бочонка обычный, не бронированный…

Все произошло в половине второго ночи.

— Я в это время в больницу возвращался, — мрачно усмехнулся Семен. — Из дома. С вещами… Ты это хотел узнать?

— Вот только не надо!.. — скривился Пятак.

— Или это тебя подставляют?

— А ты думаешь, подставляют?

— Ну, если ты сам Бочонка завалил, то нет.

— Не валил я Бочонка! И отмашку не давал!

— А все на тебя думают!

— Ты думаешь?

— Нет.

— А кто‐то думает… Что ты там про бабу говорил, про Оксану эту?

— Имя ей — подстава!

— Откуда она взялась?

— Непонятно. Паспорт свой она показывала только хозяйке, когда квартиру снимала. Оксана Кряжева, откуда‐то из Липецка, но ксива могла быть липовой.

— А если нет?

— Я точно не скажу, но Серега пацанов в Липецк отправлял, не нашли они там Оксану Кряжеву. То есть нашли, но не ту… Короче, темный лес с этой Оксаной.

— Значит, точно подставная.

— Серега в это не очень верил. Поэтому и купился, когда она позвонила.

— Кстати, как он там?

— Никак, — скривил губы Семен.

— Ничего, выкарабкается… Ты, главное, не зевай, по ходу, за нас конкретно взялись.

Пятак окружил себя охраной, шесть человек с ним только в больнице, а во дворе целая дюжина. Всех в своем ЧОПе на уши поставил, отменено такое понятие, как отдыхающая смена.

— Сможешь эту Оксану найти? — спросил Семен.

— Так пытались уже.

— Может, плохо пытались?

— Плохо Серега ее нашел, — мрачно усмехнулся Пятак.

— Если вдруг мне позвонит, я точно не куплюсь.

— А позвонит?

— Что там по Вишняку? — вдруг вспомнил Семен.

— А что по Вишняку?

— Наблюдение с него сняли, а если Миндаль выйдет на него?

— Думаешь, это Миндаль беспределит?

— Ну а кто нам войну объявил?

— Это не Миндаль!

— А кто?

— Не знаю. Знаю только, что Миндаль сдох.

— Ну, может, и сдох, — пожал плечами Семен.

Не владел он инициативой, нет у него возможностей отвечать ударом на удар, ему бы Серегу защитить. А раз так, то, в общем‐то, все равно, кто нападает. Все равно, от кого отбиваться…

— Не думаю, что это Миндаль. Где он людей взял? Откуда у него люди, откуда автоматы?.. Откуда черный «бумер»?.. Ладно, пойду я! — Пятак махнул на Семена рукой, думал, поможет, а он какой‐то дичью кормит, зря только приезжал.

А кто‐то неизвестный продолжал раскручивать маховик смертоносной машины. На следующий день