Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев
— Ну вы и уроды! — взбесился Серега.
Остановил его только автомат, направленный на него. Сержант держал его на прицеле, но сам трясся от страха, лицо бледное как полотно. Если пацаны навалятся со всех сторон, никакие наручники не спасут. А они могли навалиться. И убить. Они ждали только команду «фас», но Сереге хватило благоразумия остановиться.
— Ну, чего стоишь, мусор? — истекая презрением, спросил он. — Браслеты снимай!
Наручники сняли, но ментам в машину сесть не дали, велели идти в отделение пешком.
— Канарееву привет! — гоготал вслед Серега. — Если не пристрелит вас, сам пусть вешается! Так ему и передайте!
Менты ушли, а Серега, закурив, обратился к Коряге:
— Ты почему так долго?
— Так ты же сам сказал, что не надо с тобой!.. А я все равно пошел, смотрю, менты вас пакуют, пацанам позвонил. Мотыль ехал, за нами пошел…
— А что, мусора совсем нюх потеряли? — раскинув руки, деловито спросил Мотыль.
И этот вопрос не понравился Сереге. Одно дело, что менты оборзели, и совсем другое, что он позволил надеть на себя наручники.
— Ты куда‐то ехал? — смерив Мотыля взглядом, спросил он.
— Так Черепанов бабло зажал, пора трясти.
— Давай, к Черепанову! Пешком!
Серега забрал у Мотыля машину, взял двух пацанов из его бригады и отправился к дому на Первомайской улице. Но Оксаны и след простыл. Собрала вещи и тю-тю!
— Что и требовалась доказать, — с укором смотрел на Серегу Семен. Из-за какой‐то шлюхи на брата с кулаками бросился, голова до сих пор как чугунный колокол гудит.
— А что ты доказал? — огрызнулся Серега. — Ну слиняла баба, чтобы под раздачу не попасть. Вдруг ты меня убедил, кто крайней останется? Она!
— А я тебя убедил?
— Нет!
— А ты вчера с Оксаной бухал?
— Не твое дело!
— А если она тебя крысиным ядом напоила?
— Эй!.. — сошел с лица Серега. — Я бы уже почувствовал!..
— Это если крысиный яд, а если какой‐нибудь долгоиграющий? Задвинешься завтра… Или послезавтра. А скажут, что это я тебя траванул. Бабу не поделили.
— Ты это серьезно? — Голос у Сереги дрожал.
— Ну, ты же сам чувствуешь, что серьезно.
— Это, кровь, думаешь, надо сдать?
— Не думаю, а знаю.
— Знает он… А мне в натуре хреновато! — Серега приложил руку к животу, с тревогой прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Он отправился в больницу, поставил там на уши всех. И кровь на анализ взяли, и желудок на всякий случай промыли. А Коряга пробил покойную Соньку, выяснилось, что не было у нее никаких сестер, даже двоюродных. Брат был, типичный ботаник, да еще и в очках. Учился на первом курсе института, никого не трогал. Его трогали. Потому что сдачи дать не мог, столько в нем соплей…
Глава 13
Анализ ничего не показал, яда в организме не обнаружилось. И визит к Вишняку ничего не дал. Не объявлялся Миндаль в городе, не давал о себе знать. А тряхнули Вишняка основательно, он готов был рассказать даже то, чего не знал.
Миндаль о себе не заявлял, Оксана Серегу не травила, отношения к покойной Соньке не имела, но бесследно встреча с ней не прошла. Случилось то, чего Семен больше всего не хотел.
Как‐то вечером Семен вернулся домой, хотел обнять жену перед ужином, а она вырвалась и встала в позу.
— Ну, давай, рассказывай, как ты с братом из-за какой‐то шлюхи дрался!
— Чушь не гони!
— Насмерть с ним дрался, да?.. Когда нас убивать приходили, ты насмерть не дрался, да? Ты же мог убить того козла, почему не убил? Ждал, когда он меня застрелит? — От злости Клара пошла красными пятнами.
— Все сказала?
— А тебе мало?
— Мне много. А тому, кто тебя науськал, мало.
— Кто меня науськал? — нахмурилась Клара.
— А кто Оксану нам подбросил? Кто она такая, откуда взялась? Мы так и не поняли, кто она такая. Ищем, найти не можем.
— А что, по разу трахнули и вам мало?
— Никто ее не трахал!
— Ну, конечно! Никто не видел ее голой в квартире! Она голая, а вы деретесь!.. Только не говори, что не было такого!
— Было! Дрались! Но это подстава! Чтобы нас с Серегой стравить!
— Ну да, кобелям много не надо, подсунули сучку…
— Не было ничего!
— И сучки не было?
— Сучка была.
— А знаешь, мама правильно говорила, волк ты, в лес тебя тянет. По грибы, по ягодицы!..
— Ты не понимаешь, эта Оксана взялась из ниоткуда. На меня вешалась, не вышло, за брата взялась.
— Вошло, но не вышло? И давно ты так ходишь?
— Ну, хватит!
— Не хватит!
Увы, но достучаться до Клары Семен так и не смог. Пока она собирала вещи, подъехала ее мать и увезла и дочь, и внука. Причем сделала это с коварным удовольствием. Семен запомнил эту улыбку человека, который добился своего. Возможно, это мать Клары и сдала Семена, подобрала сплетню, раздула из мухи слона. И еще случай с Вишняком приплела…
На следующий день Семена вызвал к себе Шустов.
— Давай рассказывай, что там за баба? — Он смотрел на него вроде бы и понимающе, дескать, кто не без греха, но одним этим взглядом возлагал на Семена вину.
— Баба была, с ней ничего не было. Не понравилась она мне.
— Говорят, красивая.
— Кто говорит?
— В милиции говорят…
— А откуда менты взялись?
На самом деле наряд милиции приехал усмирять дебошира, который жил этажом выше, Серега вывалился из квартиры совершенно случайно.
— А есть разница?
Разница была… Не просто так эта Оксана появилась. Что‐то затевается в городе, ощущение такое, что быть беде.
— Долго речь готовил?
— Ничего я не готовил!
— Все равно вышло неубедительно.
— Да мне, в общем‐то, наплевать, верите вы мне или нет, — налился тихим гневом Семен. — Главное, что я думаю об этом. А я знаю, что у меня ничего с этой Оксаной не было.
— Не успел? Брат помешал?
Отвечать Семен не стал, молча повернулся и вышел из кабинета. Не надо ему читать морали, он и сам прекрасно знает, что такое хорошо, а что такое плохо. И совесть его чиста. Может, и с оговоркой, но чиста. Как ни крути, а Шустов прав, не появись Серега, Оксана смогла бы добиться своего… Развеять подозрения, снять халат, встать на колени, что может быть проще…
А развеять подозрения Оксана могла — в том, что к Селезню и к Соньке она отношения не имела. Может, действительно запала на Семена? Как обычная баба, а не как засланный казачок. Может, на самом деле она ни в чем не виновата, просто карта так легла, что из-за нее
