Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш
Всё ещё чувствуя музыку из сна, Оливия пересела в автобус, а когда вошла в холл Сент-Леонардса, то на мгновение замерла: ей померещилось, что та же мелодия, что звучала в её голове, доносится из бальной залы. Оттуда же слышались детские восторженные крики, смех Филиппа, топот множества ног и громоподобный голос мисс Данбар, призывавший всех к соблюдению порядка. Где-то, должно быть, в кухне, хлопнула дверь, и в холл проникли ароматы подгоревшего сахара и корицы.
Оливия принюхалась и не смогла сдержать счастливой улыбки. Стоя посреди холла, запрокинув голову вверх, к галерее со стеклянной крышей в леденцах витражей, она раскинула руки и закружилась под музыку, тихонько подпевая звучащей в голове мелодии. Хрустальные висюльки на люстре затинькали в такт, шляпка свалилась ей под ноги – но она всё кружилась, не в силах остановиться, и танец её был сродни победным пляскам туземцев, расправившихся с захватчиками, разве что чуть пристойнее.
Избежав крушения, Сент-Леонардс продолжал своё плаванье по бурным житейским водам, и ей оставалось только сообщить эту новость бесстрашному капитану в лице мисс Эппл.
Однако реакция директрисы удивила её.
– Зачем вам это нужно, мисс Адамсон? – не выказав ни радости, ни воодушевления, спросила мисс Эппл, глядя на неё поверх очков. – Вы понимаете, что такие решения не принимают под влиянием эмоций? Вы сильно переживали за похищенного мистера Адамсона, я понимаю, вдобавок все эти события, весь этот кошмар с Энни, с Томасом, с мисс Гриммет… Тут у любого нервы не выдержат, а вы так молоды. И впечатлительны к тому же, – с ноткой осуждения заметила она. – Как это ни печально, мисс Адамсон, но я вынуждена отклонить ваше предложение. Сделаем вид, что вы ничего мне не говорили, а я ничего не слышала. Не хочу, чтобы вы потом всю жизнь сокрушались о сделанном.
– Боюсь, мисс Эппл, не выйдет, – мягко возразила Оливия. – Я уже внесла залог и сокрушаться не собираюсь. Я просила вернуть мне Филиппа живым и невредимым – и меня услышали. Настало время и мне выполнить свою часть сделки.
– Сделки? У вас весьма своеобразные отношения со Всевышним, мисс Адамсон. Хотя… Я понимаю, о чём вы. – Мисс Эппл сняла очки и подышала на стёкла. После недолгих раздумий она призналась: – Я тоже когда-то дала обет. Я тогда была молода, немногим старше вас, и прошли годы, прежде чем я поняла главное. Он не даёт нам что-то взамен обещаний, пусть и данных из лучших побуждений. Он просто открывает нам новые двери, если мы сами готовы становиться для них ключом. Мы Его творения, и мы же Его орудия. Обеты, которые мы даём, нужны нам, не Ему, понимаете?
– А как же мисс Гриммет, отнявшая жизнь у Энни, у мистера Пламмера… Она чьё орудие, мисс Эппл? И как Господь такое допустил?
– Давайте это вы обсудите с викарием, мисс Адамсон. Признаться, сегодня я не готова вести богословские беседы.
– Кстати, о признаниях. Мисс Эппл, это я испортила обед для комитета. Мне… мне пришлось это сделать, хотя выбор, конечно, оставался за мной. Сначала я добавила во все блюда инжирный сироп, а потом соль. Много соли. Поверьте, я очень сожалею об этом, но тогда я не могла поступить иначе.
Оливия была готова к вспышке гнева, к суровой отповеди, даже к тому, что мисс Эппл выгонит её из кабинета, но директриса лишь понимающе улыбнулась.
– Не терзайтесь так, мисс Адамсон, не надо, – посоветовала она на удивление ласково, точно Оливия была одной из её младших воспитанниц. – Вы ещё очень молоды, и вам только предстоит узнать, что мы не всегда можем совладать с обстоятельствами. Порой они оказываются сильнее нас, и тогда приходится выбирать меньшее из зол. Нести эту ношу тяжело, но невозможно прожить жизнь, не сталкиваясь с испытаниями и не делая ошибок. Никому это не под силу, и никто из нас не избежит раскаяния, когда настанет его последний час. Остаётся лишь уповать, что к нам проявят то же милосердие, что проявляли мы к тем, кто в нём нуждался. Сент-Леонардс примет ваш дар, мисс Адамсон. – Мисс Эппл надела очки и сменила утешительный тон на деловой: – Но у меня будет одно условие.
– У меня тоже, – быстро сказала Оливия. – Даже два.
– Вот как? – директриса насмешливо приподняла одну бровь, но тут же пожала плечами: – Что ж, как главный попечитель вы в своём праве. А сейчас передайте мне, пожалуйста, бортовой журнал. Начинается новая эра в истории Сент-Леонардса, но и о работе забывать не годится. Так что у вас за условия, мисс Адамсон? Надеюсь, они не будут противоречить уставу?
***
Да, мисс Эппл была абсолютно права, в истории Сент-Леонардса начиналась новая эра, однако для её наступления требовалось ещё кое с чем разобраться. Покинув кабинет директрисы, Оливия отправилась прямиком в лазарет, к доктору Гиллеспи, где молча передала ему скрученную трубкой тетрадь в коленкоровой обложке.
Бекки, укрытая одеялом, спала, поэтому говорили они с доктором шёпотом:
– Вы сейчас же пойдёте и расскажете обо всём мисс Эппл. Ну же, идите. Я побуду с Бекки вместо вас.
– Как… Где вы её нашли? – Фрэнсис Гиллеспи смотрел на Оливию исподлобья, но без угрозы, и она впервые увидела его растерянным.
– В комнате Энни, в одном из её тайников, где же ещё. Идите, доктор Гиллеспи, идите, не надо передо мной объясняться. Ваш поступок отвратителен, – не сдержалась Оливия. – И я уверена, что даже мисс Эппл не найдёт ему оправдания.
Так оно и вышло. Выслушав сбивчивые пояснения доктора, директриса брезгливо вернула ему тетрадь, и губы её сжались, а глаза заблестели от гнева.
– Значит, сыпь и пятна у старших девочек не из-за нового мыла, как вы уверяли, доктор Гиллеспи. Сколько вы им платили, позвольте узнать? Во сколько вы оценили услуги своих подопытных лягушек? Отвечайте, пожалуйста!
– Я… я так сожалею, мисс Эппл, мне так…
– Сколько, доктор Гиллеспи?!
– Восемь шиллингов в неделю, – признался он.
– Как вы могли, доктор Гиллеспи, как?! И как я могла этого не заметить?.. – Директриса печально покачала головой, сетуя на собственную слепоту.
– Да, вероятно, я ошибся в выборе методов, но знали бы вы, до чего же нелегко собрать контрольную группу, сколько бюрократических сложностей это влечёт, если следовать официальным путём! Да, я ошибся, мисс
