Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш
– Благодарю, мисс Гриммет, – оборвала она поток упрёков, не отрываясь от листа с таблицей, куда заносила данные из толстой тетради в коленкоровом чехле. – Лучше присядьте и расскажите мне новости. Комитет сегодня забрал у меня полдня жизни, и я совсем не в курсе последних событий.
– И рта не раскрою, пока вы, милочка, не приметесь за еду! – пригрозила гувернантка, но обещание не сдержала. – И что там, в комитете?.. Они к вам прислушались? Есть надежда?
– Пока рано о чём-то говорить, – мисс Эппл, по опыту зная, что лучше покориться, через силу принялась за бульон и галеты. – Не будем паниковать раньше времени, мисс Гриммет. Когда будет что рассказать, я непременно сделаю объявление. Как здоровье Деборы?
– Дебби на поправку пошла, выпила, умничка, две чашки бульона и съела крылышко.
– Доктор осматривал её?
– А, нет нужды. Обычное женское, ну, вы понимаете, – гувернантка по-простецки подмигнула, но, к облегчению мисс Эппл, обошлась без подробностей. – Ещё трое из старшей группы сыпью покрылись, чешутся, да и что-то очень уж бледненькие, прям, как снятое молоко.
– Может, пудрятся? – предположила директриса, доедая последнюю галету. – Скажите доктору Гиллеспи, пусть осмотрит всех троих. В среду девочкам подавать обед для комитета, они очень этого ждут.
– Ещё Марджори разбила любимую куклу Присси, и та обругала её грязной… Нет, не буду повторять, дорогуша, вам это не понравится. В школе недовольны Мэри. Передали со старшими записку, что она делает много ошибок и дерзит в ответ на замечания. Учитель арифметики сомневается, что она сдаст экзамен, – и гувернантка, питавшая искреннюю приязнь к Мэри Хиггинс, жизнелюбивой и обаятельной особе десяти с половиной лет, огорчённо вздохнула.
– Что ж, мисс Гриммет, Присси – лошадка с норовом, но каждому Господь уготовил свой щит и меч. Да и Мэри небезнадёжна, а то, что у неё есть характер, только плюс, а никак не минус. А как там Лиззи? Что-то девочка опять замкнулась в себе.
– Да всё этот школьный хор, будь он неладен, – всплеснула руками гувернантка. – Опять к ним на прослушивание какой-то важный индюк из Совета графства заявился. Выставили её перед всем классом и петь заставили. Ну, она и брык, как обычно, в обморок. То ли притворяется, то ли что, поди, проверь. Счастья своего не понимает, глупышка.
– Счастье счастью рознь, мисс Гриммет. Одна из главных жизненных задач – понять, кто ты и чего ты не хочешь. Чего нам хотеть, с детства за нас решают другие люди, и с течением лет мы либо счастливо следуем выбранному за нас маршруту, либо находим в себе мужество избрать собственный. А вот если мы всю жизнь делаем то, чего не желаем, то в конечном счёте теряем все ориентиры и зря растрачиваем данные нам Богом силы. Это и есть подлинное несчастье. Так что сходите к ним завтра, мисс Гриммет, и скажите, пусть оставят Лиззи в покое. Не хочет петь в хоре – и не надо. Напомните мне чуть позже, я напишу записку для школьного руководства, – директриса отставила поднос с опустевшей посудой на край стола и вновь раскрыла коленкоровую тетрадь. – Как новенький? Не плакал? Его покормили?
Кресло под гувернанткой скрипнуло. Послышался один из фирменных вздохов мисс Чуточки, в арсенале которой были вздохи огорчённые, вздохи раздосадованные, вздохи обиженные и ещё с дюжину разновидностей шумных проявлений чувств самого разного толка.
Мисс Эппл отвлеклась от таблицы доходов и расходов, затребованной комитетом к утру. В резком свете простой конторской лампы её глаза за линзами очков казались сверкающими голубыми стёклышками, и отчётливо были видны покрасневшие веки и сеточка воспалённых сосудов.
– Что с ребёнком, мисс Гриммет? Его что, ещё не привезли? А ведь мистеру Адамсону было строго приказано вернуться с ним к чаю.
Гувернантка суетливо пригладила волосы, похожие на тонкую ржавую проволоку, и жалобно затараторила:
– Ох, мисс Эппл, миленькая, вы ж знаете, как мне ябедничать-то не по душе! Мистер Адамсон такой приятный молодой человек, и к деткам подход имеет, а недавно… В общем, нету их до сих пор. Ни того ни другого.
– Вы должны были первым делом сообщить мне об этом, мисс Гриммет. Время седьмой час, скоро ужин, а ни мистера Адамсона, ни ребёнка до сих пор нет, и я лишь сейчас об этом узнаю?
– Вы думаете, с ними что-то случилось? – округлила глаза гувернантка. – Господи помоги… Вчера в газетах писали: шайка бандитов с Собачьего острова грабит всех кого ни попадя, а одну мисс, она в положении, бедняжечка, была, так её так напугали, что она…
– Достаточно, мисс Гриммет, – директриса потянулась к телефону и по памяти набрала номер школы-интерната в Уайтчепеле. Попутно она распорядилась: – Лучше поспрашивайте остальных, вдруг кому-то что-то известно. Только осторожно, хорошо? Все и так на нервах, а лишние волнения нам ни к чему. Я же пока попытаюсь выяснить, что смогу.
Младшая гувернантка мелко закивала и деловито отправилась исполнять поручение. Мисс Эппл, слушая гудки в телефонной трубке, проводила её взглядом и мрачно сдвинула брови, отгоняя нехорошее предчувствие.
***
Как это часто бывает, серьёзные проблемы притягивают рой мелких неурядиц, набрасывающихся сообща именно в тот самый момент, когда ни времени, ни сил на их решение нет. Однако мисс Эппл, без малого пятнадцать лет стоявшая у руля приюта «Сент-Леонардс», была опытным капитаном и умела держать курс, невзирая на погодные условия. Гай Юлий Цезарь, которому молва приписывает умение исполнять несколько дел одновременно, без сомнения, склонил бы увенчанную лавром голову в благосклонном кивке коллеге, пусть решающей и не такие глобальные задачи, как древнеримский полководец.
Младшая гувернантка едва успела удалиться, а в кабинет тут же ворвались два рыжеволосых вихря в одинаковых платьях из шотландки. В этот момент мисс Эппл как раз упрашивала кого-то простуженного и никак не желавшего представиться пригласить к аппарату мисс Вулич, управляющую уайтчепелским интернатом, за которой водился кое-какой должок. В седьмой раз она поясняла, что вопрос срочный и не терпит отлагательства, но разговор шёл по кругу, всякий раз возвращаясь в исходную точку. Наконец, её просьбам вняли и в трубке прогундосили,
